Я недоумённо обернулась:
– Разочаровывать в…
И увидела книгу, летящую прямо мне в лоб.
Что за…
Не успевая увернуться, я резко вскинула руки к лицу. Почему-то ощутив в ладони нечто чужеродное.
Когда толстый талмуд упал к моим ногам, разрезанный пополам – уставилась на то, что невесть каким образом очутилось у меня в пальцах.
Шпага. С изысканной дужкой гарды, с длинным изящным лезвием… из чистейшего, прозрачного как слеза, мерцающего белым светом льда. Сама собой материализовавшаяся в моей руке, абсолютно не ощущавшей холода.
Ещё мгновение я смотрела на неё, осознавая, что это значит.
Подняв взгляд, встретила широкую улыбку Лода.
Не может быть.
– Это… – кое-как выдавила я, – я что…
– Значит, силы мага с его смертью и правда не уходят в пустоту. – Лод провёл пальцем по губам: жестом, в котором читалось предвкушение. – Видишь ли, у меня давно сложилась занятная теория… что силы мага не берутся из ниоткуда, а переходят от мага к магу. От умирающего – к новорождённому. Но поскольку часть сил нашей иномирной гостьи изначально предназначалась тебе… видимо, после освобождения они устремились не к постороннему младенцу, а туда, куда и следовало изначально.
– Силы… мне?
Я ошарашенно смотрела на ледяную шпагу. Честно попытавшись, но не найдя в себе сил опустить руку.
Мир, вдруг ставший ярче. Странное ощущение обострённых чувств: будто к прежним пяти добавилось шестое.
Неужели…
– Ко мне что… перешли силы Сусликовой?
– Да, – весело подтвердил Лод.
– Все?!
– Ну, преобразования, которые совершает прореха… внешность, знание языка… это явно можно получить лишь непосредственно при переходе. Но её Дар – определённо, и твой запас сидиса… весьма впечатляет.
Вид у него был донельзя довольный.
Он посмотрел на мой ореол силы – только что, после моих слов, – и увидел в нём… изменения. Недолго думая, решил спровоцировать проявление моего свежеприобретённого Дара, продемонстрировать его себе и мне…
А потом я окончательно поняла, что это значит.
– Значит… Машка…
Лод перестал улыбаться, но особого расстройства в его лице я не заметила.
– Ты ведь знала, чем всё закончится.
На душе сделалось пакостно.
Знала, конечно. И вроде даже не особо жалела. Но всё-таки…
– Так ты это предполагал? – спросила я, отвлекаясь от невесёлых мыслей. – Предполагал, что если Сусликова… то её силы перейдут к кому-то ещё?
– Это была только теория. Моя теория, подкрепить которую не было никакой возможности. И я не хотел, чтобы из-за неё у кого-то, включая меня самого, возник соблазн убить её. Не потому, что она заслужила смерти, а лишь для того, чтобы её силы, возможно, перешли к тебе. – Лод опустил руку. – Но она сделала всё, чтобы это заслужить.
Я грустно смотрела на ледяное оружие. Изящное, холодное, определённо смертоносное; стихийное проявление Дара, отныне принадлежавшего мне…
Потом вспомнила отрубленную голову Сумэйла на траве, Морти, умирающую на руках у брата, сломанные руки Лода и пламенный клинок, несущийся к моей шее.
– Да. – Я разжала пальцы, пытаясь выпустить шпагу из руки, но вместо этого она исчезла. – Пожалуй.
Что ж… справилась с предыдущими испытаниями, справлюсь и с этим. А что ещё остаётся? К тому же других изменений, кроме обострившихся чувств, я в себе не заметила. Даже странно: никакого тебе ощущения всемогущества и опьянения силой, никаких эффектных вспышек ослепительного света, сопровождающих переход Дара от одного к другому. Всё оказалось до смешного обыденно.
Просто была я – и осталась я. Только теперь, как выяснилось, колдунья.
Теперь и правда Белая Ведьма.
