С раздумий о сне Советник перескочил на другие. Усмехнулся, когда цепочка ассоциаций привела его к мысли, показавшейся весьма забавной.
Насколько всё же двойственны иные вещи в подлунном мире! Взять тот же «Ночной покой»: безобидное снотворное, целительное лекарство, и оно же – при других обстоятельствах, в союзе с вином, в другое время тоже вполне безобидным – смертельный яд…
– Вы звали меня, вирт Форредар?
Когда его окликнули, Советник отвернулся от окна. Окинул взглядом молодого человека в чёрных одеждах, застывшего перед письменным столом в ожидании ответа.
– Да. Звал. – Старик, вздохнув, двумя пальцами погладил свою бороду. Седая и пышная, она доставала ему до средних пуговиц камзола, украшенного скромной золотой вышивкой. – Стайл, я слышал, ты собрался командовать авангардом.
– Если мне уготовано судьбой стать Повелителем, я должен быть достоин трона. И возглавить свой народ в этот тяжёлый час делом, не номинально. – В карих радужках юноши рассыпались зелёные крапинки, будто кто-то растёр сухой лист крапивы. – Тёмные лишили нас принцессы, а меня – чудесной девушки, которую прочили мне в жёны. Думаете, после этого я смогу просто отсиживаться позади всех, в безопасности?
Он был смуглым, темноволосым, и в устремлённом на Советника взгляде серьёзность мешалась с упрямой дерзостью.
Так похоже на Навинию…
Тяжело вздохнув, вирт Форредар подошёл к новоиспечённому наследнику престола. Положил морщинистую руку ему на плечо.
– Стайл, ты последний из рода Сигюр. – Ясные тёмные глаза смотрели на юношу с болью. – Мы не можем позволить королевству потерять ещё и тебя.
– Вы не можете точно знать, что Навиния мертва. И я до сих пор не могу понять, почему вы так спокойно отнеслись к тому, что Хьовфин решил судьбу нашей принцессы за нас.
– Повелитель эльфов принял мудрое решение, мальчик мой. Мудрое и тяжёлое. Переговоры, о которых говорили тёмные, – такая же ловушка, как восемнадцать лет назад. Дроу использовали наших венценосных детей как приманку, но итог был бы один. И если б мы пошли на поводу у тёмных, королевство осталось бы беззащитным. – Советник прикрыл глаза. – Я уже говорил тебе, как люблю Вини. Несмотря на то как она обошлась со мной… Молодость и горячность всему виной, молодость и горячность. А я позволял ей слишком многое, и это было моей ошибкой. И теперь… – отняв руку от плеча юноши, он порывисто отвернулся, – в её гибели есть и моя вина.
Стайл смотрел, как он стоит, сгорбившись, в один миг потеряв горделивую аристократическую выправку. Просто старый, бесконечно уставший человек.
– В этом виновны тёмные, вирт Форредар, – произнёс Стайл потом, и молодое жёсткое лицо его заметно смягчилось. – И они одни.
– Мне осталось не так много лет, мальчик мой. И в эти годы… я не хочу увидеть, как погибает последний Сигюр. Я хочу увидеть, как ты занимаешь престол, как женишься и восстанавливаешь династию, как правишь страной, в которой наконец-то воцарился мир, а порождения зла больше не тревожат наш покой. – Советник медленно выпрямился. – Я прошу тебя… достаточно того, что ты отправляешься вместе с армией. Воины поймут тебя. Все поймут тебя.
– Вы не доверяете моему владению мечом, вирт Форредар? Или нашим магам? Я уверен, что мастерам Форсивской школы под силу разобраться с ловушками тёмных и прикрыть меня от любой опасности.
– Риск в любом случае велик. Риск, на который ты не имеешь права. – Когда Советник вновь повернулся к юноше, его глаза подозрительно блестели, а на правой щеке виднелся влажный след, терявшийся в пушистых усах. – Ты останешься в тылу, вместе с Хьовфином, и будешь командовать нашим народом. Так ты принесёшь своему королевству куда больше пользы, чем принесла бы ему твоя героическая гибель. Поверь.
Помолчав, Стайл всё же кивнул. С тяжёлым вздохом развернулся на каблуках:
– Покоряюсь вашей мудрости, вирт Форредар, хотя мне это и не по душе.
Советник задумчиво следил, как юноша покидает комнату. Отвёл взгляд на витражное окно в стрельчатой арке стены: солнце стучалось в него, дразнясь цветными лучами, расплывавшимися по каминной полке и креслам, отделанным белым бархатом.
– Хорошо, что хоть ты умеешь идти наперекор своим желаниям, мальчик мой, – пробормотал старик. – Значит, боги всё же присматривают за нами. И воистину… ничего не делают просто так. – Губы старого Советника исказил призрак горькой, бесконечно горькой усмешки. – Вот уже во второй раз.
Морти вошла, когда я сидела на постели и читала; но когда я подняла голову, выражение её лица заставило вежливое приветствие застыть на моих губах.
– И кем ты себя возомнила? – холодно осведомилась принцесса дроу, застыв на пороге лаборатории.
О, нет. Неужели она узнала… но это ведь были просто стихи! Просто поцелуй руки, просто утешение, просто…
– Принцесса, я…
Движение её руки было почти неуловимым. Таким же, как блеск стали, который едва успел зафиксировать взгляд.
Когда лезвие метательного ножа вошло мне в грудь, я опустила взгляд. Посмотрела на чёрную рукоятку кинжала, вокруг которой по белой рубашке
