Наверное, это сон придавал мне смелости. Освобождал от робости, правил приличия, мыслей о том, что нужно знать своё место. И сейчас я просто спрашивала всё, что хотела спросить.
А может, я просто и сама устала бояться: ведь я хотела услышать от него ответы не только на то, что спросила вслух.
– По доброте. Да только не к тебе, – тихий смех иллюранди окрасили шелестящие нотки. – Ты думаешь, тебе одной сейчас нужна поддержка и опора?
Вопрос меня удивил.
– Ты…
– Ты нужна ему. Твоя поддержка. Твоя вера в него. Сейчас Лоду тяжелее, чем когда-либо. А я, видишь ли, очень к нему привязан.
– Почему? Ты ведь просто его слуга.
Сейчас ответ на этот вопрос почему-то интересовал меня больше, чем то, что иллюранди сказал до этого. Наверное, потому что думать, что я и правда нужна Лоду – не по практическим соображениям, – казалось мне смешным.
– К твоему сведению, между слугой и господином зачастую устанавливается очень крепкая связь. Если господин достоин того, чтобы его любили. А Лод для меня… – демон рассеянно повёл рукой. – Ты ведь не знаешь, как рождаются иллюранди?
– Откуда?
– Я появился на свет таким, каким ты видишь меня сейчас. Как и все из моего народа. Мы не взрослеем и не стареем, и своих детей мы творим, отдавая часть себя, своей души… вкладывая эту часть в чужую тень. Тень кого-то из плоти и крови. Человека, дроу или эльфа – неважно, но только с его согласия.
Хм. Никогда бы не подумала, что гуманоидные существа могут размножаться вегетативно. Раньше я не задумывалась о том, что ни разу не видела женщину-иллюранди, – и лишь теперь понимала, что не могла их увидеть.
– То есть… вы оживляете чужую тень?
– Можно и так сказать.
– И что, после того, как вы забираете тень, человек перестаёт её отбрасывать?
– О, нет, конечно. Она восстанавливается. Все существа из плоти и крови обладают тенью, ведь таков порядок вещей. Но мы навсегда забираем какую-то часть его: его сил, его души. И эта часть накладывает на нас свой отпечаток. Незначительный, но всё же. Например, мы всегда очень привязаны к тому, кто поспособствовал нашему появлению на свет.
– Но ты не можешь быть тенью Лода. Ты ведь существовал уже во времена войны с Тэйрантом.
Акке мягко улыбнулся:
– Тенью Лода – нет. А чьей могу?
Мгновение я смотрела на него. Внимательно, стараясь не упустить ни одной детали. Его лицо – с впалыми щеками, узкими губами, тонким носом – вдруг показалось мне неправильным отражением кого-то другого.
Кого-то, кого я уже видела…
Кусочки мозаики встали на свои места в одно мгновение, заставив меня отступить на шаг.
– Ты… тень Ильхта?
– В точку.
Ха. Я бы даже сказала, ха-ха-ха.
Всё это время мне прислуживала тень Ильхта Злобного.
Какая ирония.
– Теперь ты понимаешь? – спросил Акке. – Поэтому я служу Миркрихэйрам. Поэтому привязан к Лоду как к родному. И это не просто слова. На моих глазах выросла его бабушка и его отец, и они тоже вызывали у меня чувства более чем тёплые… но среди всех Миркрихэйров Лод всё же стоит особняком. Наверное, потому что он первый потомок Ильхта, которым тот был бы действительно горд.
Интересно, сколько в Акке от Ильхта? Какие черты характера передались его тени? Унаследовала ли она воспоминания своего изначального владельца?
И то, что иллюранди показывал мне в прошлый раз, не была ли хотя бы часть этого его собственной памятью?
– Хорошо. Положим, я поняла, почему ты беспокоишься за Лода. Но я-то тут при чём?
– Потому что ты дорога ему и своими сомнениями терзаешь не только себя, но и его. Можешь даже не надеяться, что он их не чувствует. А уж опасения касательно Морти… не знаю, кем надо быть, чтобы ждать подвоха от этого безгрешного создания. Откровенно говоря, порой эта безгрешность даже раздражает. – Иллюранди иронично качнул головой. – От неё-то вся их беда.
– Какая беда?
На первой части его высказывания я снова решила не фокусироваться. Как бы забавно это ни казалось, но поверить в безгрешность Морти мне было
