Они с Альей стояли поодаль, по очереди метая ножи в мишень на стене. Мимо десятки периодически промахивались оба – пока ещё, – да и нож приходилось выдёргивать. Когда я наблюдала аналогичную сцену в реальности, оружие само возвращалось Морти в ладонь.
– Хочется ребёнку. – Алья пожал плечами, и от нежности в его голосе у меня ком встал в горле.
– Неужели ей своего образования недостаточно?
– Между прочим, я всё слышу, – сказала Лита.
– Даже не сомневалась. Зачем тебе учить магию, если ты не маг?
– Просто хочу знать.
Вспомнив день, когда Морти задала мне тот же вопрос, получив тот же ответ, я рывком отстранилась от двери.
Дальше я шла, заглядывая в каждую комнату лишь мимоходом. В том, чтобы задерживаться, уже не было нужды. И видела, как Лита раздражённо стучит кулачком по столу, в очередной раз проиграв Лоду; как возится с Бульдогом, совсем ещё щенком, умильно подставляющим пузо под её ладонь; как стоит, потупив глаза, пока Алья яростно отчитывает её за вылазку из-под гор.
– …так ещё и кольцо снимаешь!
– А иначе ты вернёшь меня обратно под горы, как только тебе померещится опасность, я же знаю! И опасность тебе в каждой тени мерещится!
– Неужели ты не понимаешь, что с тобой сделают светлые, если поймают? – Алья держал сестру за плечи, и на этих словах тряхнул её так, что голова девочки беспомощно мотнулась. – Дождёшься, что я велю Лоду ошейник на тебя надеть!
– Но я же осторож…
– Никаких «осторожно»! Никогда больше так не делай. Никогда. Ради меня. Слышишь?
– Ладно, ладно, братик. Не буду.
– Обещай. Пообещай мне.
– Обещаю.
Отзвуки диалога летели мне в спину, пока я удалялась от двери.
Я уже знала, что Лита не сдержала обещания. И в очередной комнате вместо неё увидела одного лишь Алью, который сидел в знакомом чёрном кабинете. Сидел над какими-то бумагами, но смотрел не на них, а в стену.
И по его взгляду я поняла, что больше Литу не увижу.
У этой двери я задержалась. Не зная, почему, почти против воли, ведь глаза принца – тусклые, застывшие, мёртвые – вызвали у меня почти физическую боль. В лице дроу уже не было ни тепла, ни мальчишества. Ни капли прежнего его.
Потом из тени за его спиной вышел иллюранди. Не Акке, другой, незнакомый. И обратился он не ко мне, а к Алье.
– Повелитель, разведчики вернулись. У них пленник.
Тот не шелохнулся и не обернулся. Даже взгляда не перевёл. Просто уточнил:
– Шпион?
Абсолютное бесстрастие Повелителя проняло меня такой жутью, какой не проняла бы ни одна истерика.
– Нет, просто девушка. Полукровка, травница. Прикажете Лоду заняться ей как обычно?
Алья долго молчал. И взгляд его почти не изменился.
Почти.
– Нет, Йон. Скажи, что сначала я сам на неё взгляну.
В его глазах мелькнул отблеск той звериной жестокости, с которой я познакомилась, только прибыв в Риджию, – и, отпрянув от двери, я заторопилась дальше.
В следующую комнату я заглядывала с опаской, но там был только Лод, который сидел за круглым столом с незнакомой светловолосой девушкой. Человеком.
В ошейнике.
– Я не знаю, почему ты не можешь вернуться в свой мир. Не знаю, почему прореха не принимает тебя. Но если у нас не получилось на третий раз, вряд ли четвёртый что-то даст, – устало говорил колдун. Здесь он уже щеголял лёгкой небритостью, куда больше походя на нынешнего себя. – В погоне за несбыточным я и так продержал тебя здесь слишком долго. Думаю, лучше всего вернуться к тому варианту, что я предлагал с самого начала. Стереть тебе память и оставить в каком-нибудь городе светлых, и тебя примут за…
– Нет, – тоненьким голоском отрезала девушка. – Я не хочу.
– Поверь, так будет лучше. Для тебя самой. Здесь ты рабыня, и каждый дроу имеет право сделать с тобой всё, что угодно, а там…
– Я не хочу забывать тебя.
Лод, осекшись, посмотрел на неё недоумённо и пристально. Как и я. Идеальное кукольное личико, зеленоватая серость упрямых отчаянных глаз…
