Брови Фаника медленно поползли вверх.
– Ты сочинила магические формулы?
– И очень надеюсь, что они работают.
– Не будучи магом, пробыв в Риджии пару недель, ты сочинила магические формулы?
– Довольно простенькие, к сожалению, – признала я. – Но надо же с чего-то начинать.
Фаник нахмурился. Не сказав ни слова, поманил меня пальцем и, развернувшись, побежал вниз по лестнице.
– Видимо, это был положительный ответ, – скатывая пергамент в трубочку, заключила я. Посмотрела на Бульдога, дежурившего под креслом. – Тоже пойдёшь? Должно быть весело.
Пёс завилял хвостом, в свою очередь демонстрируя немое «да», и в гостиную я спускалась под аккомпанемент его когтей, звонко цокающих по камню.
Там меня уже ждали.
– Приветствую, – кивнул Восхт. – Ты и правда придумала заклинание?
Он стоял подле одного из кресел рядом с Фаником, от нетерпения постукивавшим по полу мыском мягкой туфли, и – к моему удивлению – Дэнимоном, с хмурым видом сидевшим за столом.
– Да. И не одно. – Коротко поклонившись старшему эльфийскому принцу, я протянула светлому колдуну пергаментный свиток. – Тут заклятия и рунные формулы. Всё, что нужно.
Пока Восхт, щурясь, вчитывался в мой мелкий корявый почерк, а Бульдог с интересом обнюхивал его ногу, я краем глаза заметила, что дверь в комнату пленных приоткрыта. Готова поручиться, что оттуда за нами подглядывает Криста. Интересно, ей оставили ошейник? На Восхте-то его уже не было…
– Эти чары… должны заставить живой объект взлететь в воздух и повиснуть вниз головой? – с удивлением резюмировал Восхт. – И висеть, пока не произнесут заклинание отмены?
– Именно. У вас ещё не изобретали такого?
– Нет… любопытно, – пробормотал тот. – А с чего подобное вдруг пришло тебе в голову?
– Долгая история.
История и впрямь была долгой. Не пересказывать же светлым сагу об одном рано осиротевшем очкарике, в своё время набившую мне оскомину тем, что её рекламировали на каждом углу.
Но, что ни говори, теперь у меня появился ещё один повод не жалеть, что эта сага хранилась на ментальной полочке в моём сознании.
– Что скажете?
– Выглядит вполне правдоподобно, – признал колдун. – Но нужно проверить на практике. Иные ошибки можно выявить только так.
– А что бывает, если попытаться сотворить неправильно составленное заклинание?
– Обычно – ничего. Оно просто не срабатывает, как если человек без Дара попробует произнести рабочее заклятие. Но иногда неправильное заклинание всё же действует… не так, как ожидалось.
– И последствия, полагаю, могут быть самыми разными, включая катастрофические?
– Именно. – Восхт задумчиво пожевал губу. – И на ком будем испытывать?
Кажется, на Бульдога взгляд мы опустили одновременно. Все четверо.
Мне понадобилось всего мгновение, чтобы отмести такой уместный, такой логичный вариант.
– Не на нём, – твёрдо произнесла я.
Пёс как раз чихнул, поднял взгляд, посмотрев на меня трогательными серыми глазами – и заставив утвердиться в мысли, что использовать его в качестве подопытного кролика будет подлостью с моей стороны. Всё равно что ребёнка под удар подставлять.
Даже интересно, волновало бы меня подобное пару недель назад.
– Есть ещё паппей, – несколько разочарованно предложил Восхт, покосившись на зверька, так и сидевшего на плече у Фаника; кажется, в колдуне проснулся естествоиспытательский интерес.
Как известно, наиболее опасные опыты проводятся на наименее ценных членах экипажа, и это логично. Но обижать маленьких и беззащитных мне претило.
К тому же поступать нелогично – это так весело…
– Нет. Моё заклинание, мне и отвечать, если что, – отважилась я, отступив на шаг. – Используем в качестве объекта меня. Колдуй.
– Не колдуй, – отрезал Фаник, решительно ссаживая паппея на столешницу. – Клемент, сиди тут. – Зверёк послушно замер, обнюхивая стол. Клемент, значит? Звучное имя… уж получше Бульдога. – Испытаем на мне.
Ну конечно. Прекрасный принц спешит на помощь.
