помню. А объяснять опытному педагогу – как воспринимать студентов, выглядело опрометчивым и неуважительным.
Мне кажется, постепенно Оля и сама приходила к таким выводам. Просто их не озвучивала.
Сестра тихо всхлипнула, но как-то приободрилась и махнула рукой. Скандрины снова вытянулись по струнке и зашагали за ней, как воины за полководцем.
Мы осторожно двинулись вперед, освещая себе путь молниями. Впереди раскинулся настоящий лабиринт – коридоры раздваивались, троились и солнечными лучами расходились из общего центра. Между ними громоздились глухие стены. Кое-где появлялись двери в комнаты. Мы заглядывали в каждую, но никого не обнаружили. Лишь казематы с двумя-тремя стульями и кроватью.
От непрерывного всматривания в тьму глаза заныли. Оля тяжело и нервно дышала впереди, я сама едва глотала вязкий, спертый воздух. Даже скандрины нет-нет да позволяли себя тяжкие вздохи.
Сколько мы бродили по катакомбам – не знаю, только с каждым шагом становилось все страшнее. Никого видно не было, нас окутала мгла и гробовая тишина. Затхлый воздух лишь изредка рассекал слабый сквозняк, то ли сверху, то ли сбоку. Видимо, местные все же озаботились вентиляцией. Пахло тут неприятно – чем-то сладко-ядреным. Словно мед смешали с уксусом. Мы все дальше уходили от входа, сворачивали наугад, и вскоре появился еще один страх. Вдруг не найдем дорогу назад?
Оля притормозила, оперлась на стену и, прикрыв глаза, несколько минут медитировала. Я ждала, трясясь от испуга и переживаний. Скандрины привычно застыли соляными столбами. На лицах их отражалось сильное волнение. Напряжение буквально звенело в воздухе. Ах, нет! Звон приближался. Настоящий! Звон!
Оля встрепенулась, в руках ее заискрили молнии – то ли воинственно, то ли радостно. Сестра запустила огненный шар по кругу, задавая траекторию магнитным полем. Скандрины наблюдали за молнией-бумерангом со смесью восхищения и удивления. Вспышка высветила стены коридора – серо-зеленые, испещренные какими-то письменами. Впереди показался поворот, и за ним промелькнула еще одна вспышка. Уже не наша, чужая!
Оля метнулась туда, я бросилась следом, и уже спустя минуту мы стояли рядом с Эйдигером.
Передать не могу, что испытала, когда поняла, что он жив! Цел, невредим и даже удивительно бодр, хотя и провел в катакомбах почти сутки, без еды и воды! Скандр свирепо ворчал себе под нос и беспрерывно бомбардировал тупик молниями.
Заметив нас, он приподнял брови, улыбнулся и уточнил:
– А поесть не принесли?
Оля дернулась и захихикала, я прыснула истеричным смехом.
Скандрины загоготали так, что эхо осыпалось со стен и пола.
– Вархар? – спросила сестра Эйдигера, и голос ее сильно дрогнул.
– Остался по другую сторону от стены, – прорычал старший Мастгури. – Они тут, оказывается, все передвижные. И зальсы нашли какие-то рычаги. В общем, разделили нас. Теперь вот пытаемся прорваться друг к другу. А еще свет вырубили. Гаденыши хвостатые. Зор напугал их грамотно. Разбежались как оранжевые тараканы, рассредоточились. Ламара оставили на двух охранников. Мы их мигом… на раз-два… Даже Сласины художества не понадобились… Но потом главный хвостатый додумался поиграть в дизайнера интерьера. И вот результат…
Внезапно в глазах Эйдигера промелькнула мысль. Он посмотрел на меня, на Олю и предложил:
– Шандарахнем вместе? Вы напиток по избавлению от магии не пили. Значит, способности у вас прежние. С прежними и я бы… разнес тут все к чертям собачьим. Что скажете?
Сестра кивнула, я поддакнула. Скандрины поддержали, показав большие пальцы.
Следующие несколько минут Эйдигер с Олей создавали шаровые молнии, а я собирала их в качестве собственного оружия. Огненные шары облепили меня как осы ложку с медом, Эйдигер поднял руку и резко опустил. Оля напряглась, скандрины выбросили руки вперед, и… мы «шандарахнули». Сотни молний ударили в стену огненным градом, и грохот ненадолго оглушил меня. Яркие вспышки еще долго мельтешили перед глазами. В воздухе запахло раскаленным камнем, перед глазами заструились стебельки черного дыма. Некоторое время казалось – стене все нипочем. Она даже не дрогнула, не треснула. Только с потолка брызнули песчаные фонтанчики.
Эйдигер смачно выругался на родном языке, скандрины поддержали его.
– Ну кто так строит?! – прорычал старший Мастгури уже на общем наречии.
И с досады саданул локтем в стену…
И тут свершилось чудо! Кладка пошла трещинами, плюясь каменным крошевом, будто мстила за наше издевательство. Мы едва успели отскочить, как стена начала обваливаться и прямо на глазах осела грудой булыжников. В воздух взвилось серое облако, заволокло половину пространства. На зубах противно заскрипел песок. Послышался другой грохот, словно пошла цепная реакция.
– Ну я ж говорил! Кто так строит? – обрадовался Эйдигер, и нам навстречу вылетел всклокоченный Вархар.
Лихо отряхнулся от пыли и каменного крошева, словно огромный кот. Схватил Олю, прижал, поцеловал и принялся возмущаться, не выпуская жену из объятий:
