устроился выпить какао и почитать газетку. Вам известно, который теперь час? Будь вы прокляты. О, и конечно, благословенны. Дважды благословенны и ещё раз прокляты. Да чтоб вас!
— Ей нужны бумаги и метка, — сказал Лонгфелло.
— Бумаги и метка? — почтовый клерк округлил глаза. — Так бы сразу и сказали! Это другое дело. Это, по крайней мере, любопытно. Ради этого стоило нас вызвать. Однако… — он долго и пристально разглядывал Эффи, — не слишком ли она молода?
— Совершеннолетняя, — заверил Лонгфелло. — Вы можете нас обслужить, или мне обратиться в почтовую контору посолиднее? Я мог бы выбрать более значительный город, например Жабью Дыру или Староведьминск, но мне не хотелось тащиться в темноте через лес и по равнинам. Однако, если оформление таких бумаг не в вашей компетенции, мы, конечно…
Клерк вздохнул и выдал новую удивительную комбинацию проклятий и благословений. Потом, хмурясь и продолжая сыпать проклятиями и благословениями, принялся извлекать из ячеек позади стойки листы бумаги и бланки.
— Это на паспорт, а это на входную пошлину, и ещё на прививки, и ещё на случай, если она на самом деле несовершеннолетняя… и ещё взнос на чернила для штемпеля, и на метку, и…
Пелам Лонгфелло собрал стопку бумаг, выданных клерком, и уселся за конторку — заполнять.
— Ты пока получи метку, — обратился он к Эффи. — Это быстро.
— А это больно? — встревожилась девочка, но Лонгфелло не ответил.
— Рукав! — приказал клерк. — Скорее, мы закрываемся. Я не говорил, что у нас вообще-то ЗАКРЫТО?
— Говорили, и я очень извиняюсь, что вас побеспокоила, — ответила Эффи.
— Вежливая девочка, — буркнул клерк. — Ну, это уже кое-что. Да, вот ещё, кстати. Ты совершеннолетняя?
— Да, — ответила Эффи, не понимавшая, что значит это слово.
— Прекрасно. Рукав!
— Ох, простите.
Эффи закатала правый рукав.
— Поближе, поближе, — забормотал клерк. — Ага, хорошо.
Бормоча что-то себе под нос, он сперва протер кожу ватным шариком, смоченным холодной жидкостью. Эффи подумалось, что ей сделают что-то вроде татуировки. У Кайт на плече была тату, но она клялась, что на новую никогда не решится — слишком это больно. Эффи прикусила губу. Конечно, здесь применяют магию, а не иголки…
— Ой, — вскрикнула она, когда иголка проткнула ей кожу.
— Это прививка. Не так уж страшно, а? Теперь…
— Ой! — эта иголка не проткнула, а царапнула кожу. Эффи, чтобы не заплакать, снова прикусила губу. Метка позволит ей свободно путешествовать между мирами. С ней она будет настоящей путешественницей, как дедушка. Ей ещё раз или два хотелось вскрикнуть, но скоро все кончилось. Взглянув на руку, она увидела на предплечье идеально выведенную букву М, слабо светящуюся млечным серебром. Ничего красивее Эффи в жизни не видывала.
— Спасибо, — сказала она и поправилась: — В смысле, благословение.
— Ну, хотя бы дитя милое и благовоспитанное. Рад помочь, — отозвался клерк. — А теперь… — он кашлянул раз, потом ещё раз, добившись, чтобы Пелам поднял глаза. — Я не говорил, что у нас ЗАКРЫТО?
— Не гони лошадей, — отозвался Лонгфелло. — Я почти закончил. Даже не думал, что придется заполнять столько бланков. В прошлый раз обошлось одним.
— Когда за дело берется Гильдия… — начал клерк. — Впрочем, мне болтать некогда. Ну, поторапливайтесь, поторапливайтесь!
Пелам поспешно заполнил последний лист и дал Эффи на подпись. Пока девочка подписывалась под каждым бланком, почтовый клерк выразительно барабанил пальцами по прилавку. Потом Пелам передал ему бумаги, а клерк не глядя проштамповал все, после чего скрупулезно разложил сделанные через копирку копии по ячейкам. Потом он достал маленький коричневый кожаный бумажник и вложил в него сложенный зеленый листок.
— Вот ваш паспорт, — сказал он Эффи и, вручив ей золотую ламинированную карточку, добавил: — А это М-карта для той стороны.
— Спасибо, — сказала Эффи.
— Ну, больше вам здесь делать нечего, — заявил клерк. — Тем более что у нас ЗАКРЫТО!
— Постойте, — спохватился Лонгфелло. — А во что все это сложить? У неё нет с собой сумочки.
Клерк, поцокав языком, неторопливо двинулся к шкафу, в котором обнаружился большой запас маленьких стягивающихся шнурками мешочков, кожаных ранцев, портфелей и пакетов. Эффи заметила среди них мягкую коричневую сумочку с лямкой на медной пряжке, которую она могла бы повесить наискось через плечо, чтобы руки оставались свободными. Сумочка выглядела старой и удобной, как все её любимые вещи.
— Можно мне эту? — попросила девочка.
Клерк вздохнул, крякнул и, уронив кучу вещей, сумочку для Эффи все-таки достал. Эффи показалось, что она с ней и родилась.
