концентрата. Гадость редкая. Кто только такую дрянь смешивает? Очевидно, украинцам нравится.
Я задумалась, как отблагодарить Свободу за помощь. Пригласить на хороший обед? Подарить что–нибудь крутое для лаборатории? Переспать с ним? Это, конечно, шутка. Сперва я даже хихикнула при этой мысли. Потом я перестала хихикать и принялась всерьёз обдумывать этот вариант.
Так, стоп, мне точно надо проснуться.
Я долго стояла под душем, не забывая напоминать себе, что вся моя деятельность в частности направлена на обретение своей персональной ванной. Это чертовски здорово — прошел всего три метра, и вот ты уже в своём душе. Просто чертовски здорово.
Снова натягивать грязную одежду, в которой спала, не хотелось, и я устроила набег на шкаф Свободы. Нашла подходящую длинную футболку и надела поверх белья (женского белья у него не водилось, а окажись оно там — у меня возникли бы к нему серьёзные вопросы). Свобода был куда выше ростом, чем я, и его футболка на мне напоминала короткое платье.
О'кей, я выспалась, вымылась и наконец могла ясно мыслить. Пора было сесть и обдумать, как выбраться из этой передряги. Я уселась за стол и подключила к рабочей сети свой Гизмо. Встроенный экран поднялся над столом, показывая иконки моей личной системы. Я размяла пальцы, вытянула полку с клавиатурой и приступила к работе.
Следующие несколько часов я попивала морковно-яблочный сок (оказалось, к нему потихоньку привыкаешь) и изучала материалы, касающиеся «Санчез Алюминий». Их операции, руководство, приблизительные доходы и так далее. Поскольку компания была частная (владелец «Холдинг Сантьяго, ООО» — это видимо «Паласио» по–бразильски), то в широком доступе информации было немного.
Я поискала сведения о Лоретте Санчез и нашла её научную работу об улучшении процесса высокотемпературной плавки. Пришлось прерваться и почитать хоть что–то по базисной химии, но эта информация без труда нашлась в Сети. Когда я поняла, в чем заключался предложенный ею процесс, я решила, что она на самом деле была гением. Она революционизировала всю систему и адаптировала её для практического применения на Луне.
Но я бы всё равно надрала ей задницу при встрече. Не поймите меня неправильно.
Прошло, наверное, часа два, поскольку Свобода пришел домой с работы.
— Привет, — начал он с порога и вдруг запнулся, — ты… как ты себя чувствуешь?
Я подняла глаза от монитора, чтобы понять, на чем его мозг внезапно споткнулся, и увидела, что он смотрит на меня во все глаза. Я глянула вниз, сообразив, что по–прежнему сижу только в длинной футболке, экспроприированной из его шкафа. Надо признать, выглядела я весьма сексуально.
— Надеюсь, ты не против, — я показала на футболку.
— Н-нет, — ответил он. — Не проблема. Она хорошо смотрится. Ну, то есть, она у тебя на груди так хорошо…
Пару секунд я наблюдала, как он в панике подыскивает нужное слово, и наконец сжалилась:
— Знаешь, если я останусь в живых, когда всё это закончится, я дам тебе пару уроков по обращению с женщинами.
— Что?
— Тебе на самом деле нужно хоть что–нибудь узнать о женщинах и как себя с ними вести.
— Это было бы очень здорово, — ответил Свобода.
Он снял лабораторный халат и повесил в шкаф. Почему он не оставил халат в лаборатории? Да потому, что мужчины не меньше женщин любят демонстрировать престижные аксессуары. Просто они в этом не признаются.
— Похоже, ты хорошо выспалась. А что ты сейчас делаешь? — спросил Мартин.
— Изучаю «Санчез Алюминий», — ответила я. — Мне надо придумать какой–то способ прикрыть это производство. В данный момент это наша единственная надежда.
Он уселся на кровать позади меня:
— Ты уверена, что тебе стоит с ними связываться?
— А что они ещё могут сделать? Убить меня дважды? Они и так уже за мной гоняются.
Свобода глянул на экран:
— Это схема процесса плавки, который они используют?
— Да, называется «Кембриджский способ ФФЧ».
Он сразу заинтересовался:
— Звучит круто.
Ну ещё бы. Это как раз в его духе. Свобода наклонился поближе к экрану, который показывал химические процессы, происходящие на каждом этапе плавки:
— Я слышал об этом процессе, но в детали не вникал.
— Комбайн теперь тщательно охраняют, — сказала я, — так что мне придется заняться самим цехом.
— У тебя уже есть какой–то план?
— Да, самое начало плана, — ответила я, — но придется сделать кое–что, что я просто ненавижу делать.
