опускаться.
Дэвид проехал хозяйственный двор, не сразу обратив внимание на то, что сходившиеся к нему люди столь молчаливы. Он решил было, что это из-за гибели всеобщего любимца, юного Эдвина. И действительно, когда стало известно, кого везут завернутым в плащ, мужчины помрачнели, женщины стали плакать. Но при этом они все равно странно поглядывали на своего господина.
– Оливер Симмел ждет вас возле внутренних ворот у поднятой решетки, – сказал кто-то из челяди. – Он очень вас ждет, сэр.
Старый рыцарь и впрямь стоял в арке внутренних ворот. Узнав о гибели молодого Эдвина, понурился, потом произнес, что хорошо, что Тилли сейчас не до того.
– Пусть не спешат сообщать девочке, Оливер, – сказал, спешиваясь, Майсгрейв. – Парень был у нее в любимчиках. А вот отца Дерика надо оповестить. Я хочу, чтобы парня отпели как полагается.
И, еще не выйдя из-под арки ворот, Дэвид взял Оливера за кольчатый рукав и негромко спросил, как Мойра. Отбыла она или еще…
– За ней приехал сам Бастард Герон, сэр, приехал в ту же ночь, как вы отправились к Дакру.
– Слава Пречистой Деве! – вздохнул рыцарь. – Что бы ни говорили о бастарде, но на него можно положиться. Уверен, что теперь леди Мойра в безопасности за стенами Форда. Ибо тут такое происходит… Идем, я все тебе расскажу.
– Погодите, сэр. Сперва я сообщу вам новости.
– Надеюсь, ничего дурного?
Оливер мялся, все еще стоял под аркой ворот, и сквозняк теребил его длинные светлые волосы.
Теперь Дэвид внимательнее присмотрелся к собравшимся вокруг людям. Они все смотрели на него, притихшие и молчаливые.
– Что все это означает?
– Идемте в покои, сэр Дэвид. Я хочу поговорить с вами наедине.
Новость заставила Дэвида онеметь. Грейс мертва. Его супруга леди Грейс была задушена своим верным Клемом Молчуном. Клем нынче в подземелье, он сам не свой от того, что совершил. И Майсгрейву нужно допросить его.
Дэвид молчал. Он сам не знал, что почувствовал, узнав о смерти нелюбимой жены. Сначала это было похоже на облегчение. Но он сразу себя одернул. Стыд так думать! Все же Грейс была его венчанной супругой, хозяйкой его замка и матерью его детей! И теперь он сидел в небольшом полутемном покое, смотрел, как по свече стекает воск, и пытался вспомнить Грейс такой, какой она была, когда они только стали мужем и женой. Поначалу она смотрела на него с холодным недоверием, чуть позже – нежно, а потом стала доверять ему, по-своему любить, требовать его любви в ответ. Видимо, он дурной человек, если так и не смог заставить себя стать ей хорошим мужем. Просто они были слишком разные, каждый ждал от другого чего-то своего в браке, и у них не получалось сблизиться, хотя они пробовали снова и снова… Пока Дэвид не потерял надежду и однажды не смирился с такой супружеской жизнью. И вот Грейс не стало. А он все смотрит на свечу и вспоминает старинную фразу из уроков Алкуина Йоркского[55]: «Как помещен человек в этом мире? Как свеча на ветру…»
И вот свеча погасла. Грейс больше нет.
– Где ее тело, Оливер?
– Мы не знали, когда вы вернетесь сэр, поэтому погребли миледи еще позавчера. Она покоится в церкви Святого Кутберта в долине, где сейчас служат мессу по ней. Там Дерик, ее слуги, ну и наша Тилли. Девочка очень горюет. А убийца Клем, как я уже сказал, в подземелье. Прикажете вызвать его?
– Сначала расскажи мне все подробно, Оливер.
Старый рыцарь был не мастер рассказывать, но все же постарался, чтобы его повествование получилось более-менее складным.
Итак, сразу после отъезда сэра Дэвида Оливер впустил в замок прибывшего в полночь Джона Бастарда, отправил с ним леди Мойру и, после того как проверил стражу на стенах замка, пошел к себе на покой. Ночью все было спокойно, непрерывно шел дождь, в округе стояла тишина, и утром, как обычно, стража сменилась. Да и день начался, как всегда. Оливер, правда, обратил внимание, что старая Эви долго не показывается, но не придал этому значения. Мало ли, убирается в опустевшей комнате леди Мойры, так чего о ней беспокоиться. А потом подняла шум Одри. Дескать, она уже три раза стучала в покои миледи, но та не отзывается. Клем тогда тоже заволновался. Ну а поскольку он пользовался особой милостью леди Грейс, то и решил побеспокоить ее. Но оказалось, что леди нет в опочивальне!
– Видели бы вы, в каком состоянии выбежал из покоев миледи Клем! Мы же, зная, как она ему дорога, больше гадали, куда могла подеваться хозяйка. Она ведь была неподвижная, не ходячая. А тут… как будто бы отправилась расхаживать по замку, никого не оповестив. И самое странное, что так оно и оказалось. Господь сотворил чудо, и она встала на ноги.
Дэвид вздрогнул при этом заявлении, смотря на Оливера во все глаза. А тот продолжал, поведав, что пока они все еще гадали, что означает странное исчезновение хозяйки, вдруг раздались вопли Клема. Они доносились из западной башни, где ранее располагалась леди Мойра. И когда Оливер и охранники поспешили туда, то застали странную картину: старая Эви, сонная и всклокоченная, приподнялась на своей лежанке в углу, а Клем сидел на кровати, где ранее спала Мойра, и, дико завывая, прижимал к себе тело леди Грейс. И кричал, что он не хотел убивать ее, что не ведал, что это она. Он проклинал Мойру, твердил, что она должна быть мертвой, а не Грейс. И все повторял, что не ведал, что убивает свою дорогую госпожу и что он не узнал ее. Он просто
