зарождающееся доверие. Чарли отходит от двери как раз в тот миг, когда Грендель открывает ее.
— Можно мне войти к нему? — спрашивает Чарли, но Грендель качает головой:
— Мистер Себастьян не хотел бы этого.
— Почему вы повинуетесь ему?
— Мальчик напуган, — говорит Грендель. — Вы добры, но все равно встревожите его. А со мной он спокоен: знает, что я не буду дымить. Даже когда он кусается. Он чует, что я безвреден. До самых костей.
Чарли понимает, о чем речь. От Гренделя что-то исходит. Святость. Отсутствие. Этот человек не знает, что такое грех.
— Значит, Ливия все-таки права. Вы ангел.
Грендель мнется.
— Боюсь, я один из тех ангелов, что стояли на краю небес, смотрели вниз и мечтали о падении.
Томас приходит поздно. Найти вход в подземную канализацию оказалось не так просто, как он рассчитывал; трудно было установить соответствие между приблизительной картой и городскими улицами. В конце концов он случайно заметил проезжавшую карету компании Эштона, побежал за ней и попал на строительную площадку. Там Томас прокрался в один из туннелей на несколько сот ярдов, пока его не прогнал мастер. Он успел увидеть лабиринт коридоров и механический насос размером с дом, выкачивавший воду в гигантский колодец. Ничего похожего на бассейны, помеченные на схеме бледными прямоугольниками, ему не встретилось.
— У нас заканчивается время, — повторяет он. — Прошло сорок восемь часов с тех пор, как Маугли инфицировали дымом. Еще один день, и он начнет меняться. Нужно успеть узнать, что она замышляет.
— Давайте пойдем туда сегодня ночью, — предлагает Чарли. — Придется взять его с собой. На тот случай, если мы не захотим возвращаться.
Томас и Ливия сразу же соглашаются. Они по горло сыты ожиданием. Чарли приходит в голову, что революцию можно начать — или подавить — из одного только желания двигаться, делать хоть что-нибудь.
— Маугли под замком, — напоминает им Ливия. — Но у Гренделя теперь есть ключ. Я поговорю с ним.
Чуть позже мальчики видят, как эти двое беседуют. В этот вечер Гренделя легко застать одного: леди Нэйлор чем-то занята и сидит у себя в комнате. Они разговаривают шепотом, наедине, в конце коридора; Ливия держит Гренделя за руку. У него такое доброе лицо, на котором так часто появляются румянец и нервные улыбки, что только по поджатому подбородку Ливии можно догадаться о напряженном течении беседы.
— Ну что, он поможет нам? — спрашивает Томас, едва Ливия подошла к ним.
— Конечно же!
— И он не…
— Он дал слово, — отрезает она и гневно уходит, предоставляя Томасу и Чарли вдыхать ее дым. Оба принюхиваются к нему, как брошенные щенки.
— Задавала, — постановляет Томас.
— Но такая красивая.
И на мгновение они забывают — почти, — что ради ее благосклонности им суждено драться на дуэли.
Решено уйти с наступлением ночи, но в глубине квартиры что-то делает леди Нэйлор. Поэтому они ждут, когда скроется луна и дождь сделает тьму еще непрогляднее. Их план — в некотором роде компромисс между доверием Ливии и подозрениями мальчиков. Томас проникнет туда, где спит Грендель, и попробует найти ключ к комнате Маугли. Если не получится, Ливия разбудит хозяина и напомнит о его обещании.
— Он поможет нам, это уж точно.
Но будить Гренделя нет надобности. Когда они выходят в коридор, то видят тень его супруги, одиноко сидящей на кухне в слабом свете углей, что дотлевают в печи за ее спиной. Не в первый уже раз Чарли отмечает про себя, что они так и не узнали ее имени. Для них она остается чужим человеком. Они беззвучно встают вокруг нее кольцом и шепчут:
— Тише. Не пугайтесь. — И: — Мы хотим поговорить с Гренделем. Он должен отпереть комнату ребенка.
У жены ангела каменное лицо. Она выискивает силуэт Ливии — самой невысокой из трех, окруженной ореолом светлых волос.
— Знаю. Он рассказал мне о вашей просьбе. Он рассказал мне все. — Женщина поднимается, расталкивает их, вынимает что-то из кармана. — Незачем его будить. Ключ у меня.
Миссис Грендель распахивает дверь для них, та скрипит. Чарли морщится, но в комнате миссис Нэйлор по-прежнему тихо.
— А теперь быстро, — говорит Томас. — Нельзя, чтобы ребенок подал голос.
Они бросаются вперед, в темноту, нащупывают одеяло, кровать. Позади них хлопает дверь, щелкает замок.
— Простите, — говорит миссис Грендель. Ее голос глухо доносится из-за двери. — Он сказал, что вы не должны идти за ним. Они скоро вернутся.
