— Ну как, то, что хотелось выпить?..
— Да, — отвечаю я.
И вправду, почти забытый вкус морковного…
Незнакомец усмехается в седую бороду.
— А где это я?
Глотнув, оглядываюсь по сторонам.
Вижу голые, обшарпанные, некогда крашенные стены неопределенного теперь мутно-серо-бежевого цвета. Три окна, темно-коричневые пластиковые рамы, но вместо стеклопакетов банальные куски листовой оцинковки вставлены. Снаружи свет не проникает из-за них, а освещение дают яркие «дневные» плафоны на потолке. Ни одна «трубка» не мигает, как новенькие, синеватые и желтоватые.
— Не стоит думать об этом, — отвечает безымянный старик, выдержав паузу, пока я осматривался, — координаты места не важны, как и многое другое. Главное, что мы можем здесь поговорить в спокойной обстановке.
— О чем поговорить?
Вопрос, конечно, дурацкий, но я предпочитаю уточнить. Вероятно, хочу, чтобы суть прозвучала вслух. Как давно не говорил я с другим живым человеком!
Ну, по крайней мере с тем, кого я за такового воспринимаю.
— О предназначении, естественно. — Старик опять делает паузу и смотрит на меня в упор; за дымчатыми стеклами очков я не вижу, какого цвета у него глаза, но почему-то кажется, что скорее всего как у меня. — Ведь пуще всего на свете не хочется… — Он запинается, подыскивая формулировку и завершает: — Бессмысленно умирать, так?
— А я не умер?!
Вопрошаю с очень даже живым интересом.
— Почти-почти. Еще бы шаг, и точка невозврата. Поэтому мы наконец и встретились. Я очень долго ждал этого разговора.
Ничего себе признание!
— Ты… — Я тоже запинаюсь, решая, не обращаться ли к нему на «вы», но возраст в данном случае не важен, как и внешность и место встречи, поэтому продолжаю: — Кто — ты?
— Ангел-хранитель, скажем так, — улыбается он; улыбка у него хорошая, надо отметить, лучистая такая, — да это и несложно догадаться было, кто я… Начну с предыстории, пожалуй. Давным-давно… это было еще до твоего рождения, коллега… разразилась война. А точнее, очередной раунд, сражение в противостоянии, не имевшем ни начала, ни конца во времени… Земная природа против чужеродной необъяснимости, что снова вторглась на планету из космоса. Это были странные времена и странная война. Тогдашние люди назвали день, в который… э-э-э, для них все началось, Датой Визита. Процесс, о сути которого разумы, ограниченные в знании, не имели ни малейшего понятия, — Посещением.
— Посещение… — эхом повторяю я вслух.
— Люди объясняли инопланетным вмешательством одномоментное, внезапное появление на Земле всего, чего на ней не было прежде. Книги, фильмы, документальные записи, в которых так или иначе отражено это событие и его последствия, теперь пропали из доступа. Так же как и все другое, связанное с ним… Между тем ровно столетие назад на Земле все только и говорили, что о Посещении! Посещение… Оно безвозвратно изменило Землю в общем и целом и в частности особенно несколько локальных территорий на планете. Непосредственно подвергнувшиеся влиянию, они стали отметинами, превратились в абнормальные Зоны.
— Зоны…
— Внутри одной из них ты сейчас и находишься.
— В одной из них? — послушным эхом вторю я.
— Находился, — делает поправку седобородый собеседник. — На самом деле сейчас ты завис… э-э-э, где-то между раем, адом и чистилищем, условно выразимся так. Веришь или нет, я специально тебя здесь подкарауливал, страховал на случай, если прокрадешься вплотную к эпицентру… Не ошибся в тебе, ты добрался.
— Страховал… — будто пробуя ключевое слово на вкус, повторяю я. Мой речевой аппарат ничего другого, кроме как попугайски повторять за стариком, пока не в состоянии делать.
Судорожно глотаю еще из кружки, содержимое в ней волшебным образом не убывает. Край емкости простучал по зубам, и в эту секунду понимаю, что моя рука натурально дрожит, прямо трясется.
— Ага, на те случаи, когда понадобится немножко прикрывать спину от коварного удара, — подытоживает старик.
И только тут до меня доходит!
— Значит, я все-таки на Земле?! На своей родной планете оставался все эти годы?! — почти кричу я, со стуком отставляю кружку на столешницу и вскакиваю со стула. — Не в каком-то параллельном мире или бредовом сне…
