— Как же, помню, Катька, мне Тэтчер об этом писателе что-то говорила, а причем тут Оруэлл?
— При том. Мы, кажется, с тобой в параллельную реальность угодили, Андрюха. Знаешь мы где?
Мы в фашистской Англии.
Не успел до Андрюхиного сознания дойти смысл Катькиных слов, как дверь того же дома 221-
Угрожающе вертя дубинками, группа приближалась к нашим путешественникам.
— Именем Морри, — прохрипел Андрюхе с Катькой один из них, с бульдожьей челюстью и пауком на рукаве, — вы оба арестованы.
Катька тут же инстинктивно спряталась за Андрюхину спину.
— А за что это? — возмутился Андрюха, заслоняя ее от Бульдожьей морды. — Мы ничего противозаконного не сделали.
— Хе-хе-хе, — притворно рассмеялся Бульдожья морда, явно кому-то подражая. — Как ты сказал? Противо… Чего? Ты сейчас употребил слово из старояза, а это мыслепреступление. Подвал с крысами для вас двоих ты уже заработал, хе-хе.
Ни разу до этого не слыхал еще Андрюха странных слов
За Катьку Андрюха твердо решил стоять до конца. Он снял с плеч свой тяжелый ранец, поставил его на тротуар у своих ног, и стоял, сжав кулаки и заслоняя Катьку спиной.
— Повторяю вопрос, — Андрюхин голос зазвенел металлом, — За что нас арестовывают? Пока не скажете, мы не сдвинемся с места.
— Хе-хе, — опять деланно засмеялся Бульдожья морда. — А кто вас спрашивать будет? Ты вот это видел?
Он ткнул пальцем на надпись на двери.
— Это Закон Доно?са, молодые существа. Доносящий на врага Ангсоца обязан лишь указать на него партии. Назвать имя, или хоть бы просто ткнуть пальцем. Все. А вот чего делать не требуется, так это пытаться объяснять, чем конкретно данный враг провинился. Это совершенно лишнее. Для прояснения всяких мелких подробностей у нас есть дубинки и подвал с крысами.
Бульдожья морда, небрежно вертя на пальце дубинку, обернулся и сделал шаг к коричневой двери, бросив через плечо:
— Дженкинс, быстро обоих в участок!
Дженкинс, хмурый неприятный тип с узким, будто топор, лицом, стоявший сбоку от Андрюхи, протянул руку к его локтю.
Время для Андрюхи словно замедлилось в сотню раз, будто невидимая рука нажала кнопку сверхмедленного просмотра видео. С ним произошла странная вещь: его мозг залил кроваво-красный туман, и все посторонние эмоции наподобие страха в этой багровой мгле мгновенно утонули, отключились напрочь.
Ярость. Жгучая, лютая.
И ничего больше.
Андрюха двумя руками схватился за ручку стоявшего у его ног тяжеленного школьного ранца — его вес сейчас, будто во сне, он не чувствовал совсем — и с размаху, изо всех невесть откуда взявшихся сил, обрушил его на затылок Бульдожьей морды. Тот издал горлом очень короткий звук, напоминающий резко оборванное «ква», секунду постоял и рухнул как подкошенный.
Как в замедленном кино, Андрюха наклонился и выхватил из руки врага дубинку. Краем глаза он продолжал видеть и остолбеневшую шестерку темно- серых, и расширившиеся глаза Катьки. Через долю секунды дубинка уже была в его руках, а еще через мгновение, мелькнув в воздухе большой дугой, она обрушилась на пилотку Дженкинса.
— Беги, Катька! Беги! — закричал он изо всех сил. — Беги к двести восемнадцатому, там должна быть дверь, наберешь четыре пятерки… Я их задержу! Беги-и-и-и!!!
Катька не шевелилась. Она разрывалась между ужасом от происходящего и нежеланием бросать Андрюху…
Оставшиеся темно-серые наконец очнулись от шока. Трое рванулись на Андрюху, двое на Катьку.
Длинного, протянувшего клешнеобразные руки к Катьке, Андрюха уложил дубинкой на удивление легко, будто срубил палкой высокий куст репейника. Слева от Катьки мелькнула еще одна темно-серая фигура, коренастая и приземистая. Дубинка в Андрюхиных руках описала в воздухе свистящий полукруг и встретилась с физиономией приземистого. Удар был неожиданно твердый, как будто дубинка врезалась в телеграфный столб. Приземистый отключился мгновенно.
— Беги-и-и-и-и!!! — заорал Андрюха, чувствуя, как на каждой руке повисло по темно-серому. В глазах Андрюхиных вспыхнули желтые огни, он почувствовал во рту соленый вкус и на миг отключился, а когда открыл глаза — у него уже вырывали дубинку. Он услышал, как на его руках защелкиваются
