воздух, Мира крайне странно на меня взглянула.
– Ты в порядке? – испуганно шепнула она.
– В полном.
Ради интереса я несколько минут напрягала руку и с непонятным удовлетворением наблюдала за тем, как выступают вены на запястье и внешней стороне ладони.
Я вновь почувствовала колющий неприятный взгляд и тотчас повернулась к этой странной Мире, порядком возмущенная. Однако она в это время записывала в тетрадь то, что говорила преподавательница. Значит, меня рассматривает не она. Вернее, не только она. Но тогда чей тяжелый взгляд я чувствую? Или просто мозг Зарецкого нездоров и у него какая-то разновидность антропофобии?
И мне вновь послышалось, что кто-то шепчет мне в ухо: «Ярослав…»
Человека, который смотрел на меня, я поймала минут через пятнадцать. Я успела увидеть ее за мгновение до того, как она отвернулась.
Эта была Полина Маслова, которая сидела на этом же ряду через проход. Из-за сокурсников Ярослава ее было видно плохо, поэтому я не сразу поняла, что на меня время от времени смотрит именно эта девушка. И смотрит не так, как Мира или та, с рыжими косичками, а недобро. Раньше я плохо различала взгляды – они для меня были просто взглядами, но сейчас я отчетливо чувствовала злость и обиду. Как – даже сама себе не могла объяснить. Стало не по себе.
Если мыслить аналитически, можно сделать вывод, что Полина ревнует Ярослава, возможно – ко мне, если до нее дошли слухи о том, что было на озере. Ревности я не боялась, однако мне чудилось, будто в Масловой было что-то такое, чего я должна была опасаться. Когда наши взгляды встретились, она улыбнулась мне и послала воздушный поцелуй. Я пожала плечами и отвернулась. В это время у Миры упала ручка и подкатилась прямо к моим ногам. Я машинально полезла ее доставать, и Бортникова – тоже. Поэтому мы и столкнулись лбами – прямо как дети.
– Осторожнее, – прошипела я, доставая злосчастную ручку. Болевой порог у Ярослава был куда выше моего. Несчастный неженка.
– Прости, – прошептала Мира, до крайности смущенная.
– Зарецкий, у вас что-то есть? – раздался веселый приглушенный голос с последней парты. Я в недоумении оглянулась. На меня смотрел коротко стриженный парень с веселой, но какой-то злой улыбкой. Именно с ним сцепился на моей лекции Зарецкий. Кажется, его звали Илья.
– У нас есть все, – отвечала я с достоинством.
– Реально, тебе нравится эта ненормальная? – осведомился Илья. Мира услышала это, хоть и не показала виду. – Всегда ее защищаешь.
– Пошел к черту, – произнесла я тихо, но отчетливо.
– Тебе нравится, когда Бортникова базарит сама с собой? Или к поехавшей девочке подкатить легче? Делает все, что ты хочешь?
Не знаю, что за проблемы были у этой Миры, которая, кажется, вся сжалась, но поведение Ильи выбешивало. И я, как поборник справедливости, тотчас захотела восстановить эту самую справедливость. Перестав контролировать себя, я развернулась сильнее, схватила пластиковый стаканчик с остатками кофе, который стоял на столе, и вылила его на тетрадь с конспектами. И только потом поняла, что сделала.
Блин. Зарецкий меня задушит.
Я отвернулась обратно, понимая, что сейчас мне при– летит.
– Ты охренел?! – заорал от неожиданности Илья, вскакивая с места. И тотчас привлек внимание всей аудитории и преподавательницы за кафедрой.
– Молодой человек за последней партой, немедленно покиньте аудиторию, – отдала она сухой приказ. – Не потерплю подобных выкриков на своих занятиях.
– Но он мне кофе вылил на конспект!
– Я нечаянно, – улыбнулась я Илье.
Преподаватель то ли не слышала его, то ли не хотела слышать и повторила свою просьбу. Илья, схватив сумку, ушел, не забыв кинуть в меня стаканчиком, однако промахнулся от злости, и стаканчик упал на пол.
– Спасибо, – шепнула Мира вдруг и отвернулась.
Пару я досидела с трудом. Едва она закончилась, моментально выскочила в проход и направилась к выходу. Свою миссию я выполнила. Теперь срочно нужно ехать к Джульетте. Я благополучно пробралась мимо компании Зарецкого, и этот мерзкий Илья не ждал меня за углом с битой в руках, однако уже в коридоре меня нагнала та самая девушка с рыжими косами.
– Ярослав!
– Что? – обернулась я, мысленно простонав. Опять! Опять им что-то от меня надо!
– Мы можем поговорить? Буквально пять минут, – твердо сказала она.
Я выдохнула и кивнула. Мы отошли к лестнице.
– Я хочу пригласить тебя на свидание, – прямо и без обиняков сказала девушка.
– Извини, не могу, – твердо сказала я. Пусть свои розовые сопли Зарецкий расхлебывает сам.
