– Нет, – повторила я, не чувствуя губ и языка. – У меня есть только ты. Ты. Ты.
Я сама не поняла, как обняла Полину и прижала к себе. Она счастливо рассмеялась и уткнулась носом в мое плечо. По телу разлилось странное теплое чувство – будто я наконец обрела что-то родное и давно забытое. Любимое.
Что?.. Любимое?.. Но я не люблю Полину. Нонсенс! Я вообще ее знать не знаю. И мне не нравится, что она гладит меня по плечам. Я не хочу ощущать ее горячее прерывистое дыхание сквозь рубашку-поло. И не желаю, чтобы эта девица чувствовала стук моего сердца.
С огромным трудом, взяв волю в кулак и даже стиснув зубы, я отстранилась от девушки. Она гневно взглянула на меня, словно я совершила преступление.
– Не действует, – пробормотала она и вдруг ударила меня по плечу сжатым кулачком. Не слишком больно, но меня это разозлило. Таинственное притяжение к Масловой стало меньше. Я почувствовала себя свободнее, хоть и ощущала странную тоску.
– Больше не делай так, – сказала я Полине.
– А как я должна делать, милый? – проговорила она звенящим голосом. – Ты стал другим. Я чувствую, как ты изменился. Так не должно быть, – забормотала она, – не должно. Ты обращался к кому-то? – вдруг четко и громко спросила Полина, вцепившись неожиданно ледяными пальцами мне в предплечье.
А только что ее руки были горячими… Что происходит?!
– К кому? – не поняла я.
– Я тебе больше не нравлюсь. Значит, обращался, – прошипела она.
– К психиатру? – спросила я. – Слушай, давай законч…
Договорить я не успела. Полина прижала к моим губам указательный палец, заставляя замолчать. И я вдруг поняла, что от нее тоже пахнет малиной с нотками хвои и лимона.
Мне казалось, что я схожу с ума. Я видела, как беззвучно шевелились губы Полины, будто бы она читала заклятие. А после она сказала тихо, но твердо:
– Поцелуй меня, Ярослав.
Притяжение стало нарастать, опутывая золотыми цепями мои руки и ноги – я не могла ими пошевелить. И все, что мне хотелось – исполнить просьбу Масловой.
Она смотрела на меня, как дикая кошка на добычу. А я тонула в ее глазах, как в кипящей смоле. От привкуса малины уже тошнило.
Ее руки оказались на моей шее, а моя голова склонилась к ее лицу.
Полина хотела этого поцелуя так сильно, будто он было ее лекарством от неразделенной любви.
Нет, черт побери, тупое тело! Ты с ума сошло?! Какие еще поцелуи с девушками?! Мне парни нравятся!
Все, на что хватило моей воли, так это немного отклонить голову, когда эта сумасшедшая решила меня поцеловать. Вместо моих губ ее губы коснулись щеки.
Мои щеки вспыхнули – не от стыда, а от ярости. В самом деле, какого?..
– Вы что делаете? – раздался вдруг возмущенный голос – слишком знакомый и незнакомо злой. Мой голос.
Связь между мной и этой кошмарной девкой оборвалась. Я моментально отпрыгнула в сторону.
Мы обернулись и увидели застывшего перед нами Ярослава. Он стоял, широко расставив ноги и держа в каждой руке по стакану свежего кофе с трубочкой. В его лице было столько недоумения и злости, что мне стало смешно.
– Ты в своем уме? – заорал он, почему-то, правда, не на Маслову, а на меня. – Какого?..
– Такого, – отвечала я, жутко обрадовавшись его появлению. Хоть какая-то польза от Зарецкого! Не дал этой ведьме меня очаровать.
Ведьме… Я почему-то зацепилась за это слово.
Он сунул мне один из стаканов, оттер со щеки след от помады Полины и схватил за руку.
– Пошли отсюда немедленно.
Я с готовностью согласилась. Нужно убираться, пока тело Зарецкого вообще не перестало подчиняться моему разуму из-за Масловой. Неужели у него такая страсть к ней, что даже тело сходит с ума?!
Почему-то я не верила в это.
«Ведьма», – раздался у меня в голосе тихий шелест. По моим рукам поползли мурашки.
– Прости, – дружелюбно улыбнулся молчащей Полине Ярослав. – Он не в себе. Обычно не кидается на девушек.
– Это она на меня кинулась, – возмутилась я и обняла Зарецкого. – Маслова, это моя девушка, больше ко мне не приставай. Я в серьезных отношениях.
Полина одарила Зарецкого ненавидящим взглядом.
– Что ты несешь? – прошипел мне на ухо парень. Перед своей ненаглядной Полиной он не хотел выглядеть идиотом.
