– Правду и свет. Полина, это моя девушка. Извини, но нам с тобой не по пути.
Полина не смотрела на меня – смотрела на Ярослава. Смотрела выжидательно, пристально.
С презрением.
– Мы друг друга любим, жить не можем, – продолжала я и для наглядности чмокнула Ярослава в щеку – звонко, оставив чуть влажный след, который он тотчас стер. – Поэтому давай проясним все и сразу. Ты хорошая девушка. Наверное, – не могла не добавить я. – И тебе встретится такой же хороший парень. Скорее всего.
– Перестань, – ткнул меня в бок Зарецкий.
Полина, до этого молчавшая, вдруг подошла к нему и прошептала на ухо что-то. Что – я не слышала. Зато видела, какими глазами посмотрел на нее Яр.
– Ты в своем уме? – растерянно спросил он.
– Не трогай его. Уходи. Он мой, – проговорила Полина.
В ее словах было столько отвращения и ненависти, что мне вновь стало не по себе, и я подумала, что Маслова больна. Еще со школы.
Ее немигающий взгляд пугал.
– Что… Что ты сказала? В смысле – уходи? – не понял Зарецкий. Кажется, с ним Полина раньше обращалась совсем иначе. И он увидел ее совсем с другой стороны. Не самой приглядной, я бы сказала.
– Он принадлежит мне, – повторила она хрипло. – Я даю тебе день, чтобы вы расстались.
И она внимательно посмотрела на меня, нагоняя нехорошую тоску.
– Что-о-о?
Выражение лица Ярослава нельзя было описать словами. В нем было столько праведного возмущения, что я едва не рассмеялась.
– Что значит «он принадлежит мне»? – спросил он насмешливо. – Ярослав – свой собственный и ничей больше. И расставаться со мной он не будет.
– Молчи, *запрещено цензурой*, – равнодушно ответила ему Полина. – День, – повторила она.
– Это я тебе даю день, чтобы ты извинилась, – железным голосом сообщил Зарецкий.
Полина на него больше не реагировала.
– Не оставляй меня, Ярослав, – сказала она мне.
Яр вновь схватил меня за руку и поволок прочь, не желая, видимо, больше участвовать в этом балагане.
И пока мы не повернули за угол, я чувствовала взгляд Полины на себе: обжигающий, тяжелый. Ненормальный.
«Не оставляй меня…»
– Не оставляй меня, иначе пожалеешь, – прошептала Полина, глядя вслед Ярославу, которого вела за руку эта мерзавка.
Он поменялся. Поменялся так сильно, что она не узнавала его. И даже чувствовала его иначе! Раньше он был для нее окном, из которого било утреннее солнце и за которым светилась нежная радуга. А теперь – холодная стена. Сколько не стучись в нее, не откроют.
Полина не могла понять, что и когда пошло не так – не так, как
Так не должно было быть. И Полина решила, что так и не будет.
Она добьется своего. Или добьет – Ярослава.
Тонкие губы с темно-красной помадой тронула зловещая усмешка. Она была уверена, что у нее ничего не получилось из-за этой училки, которая мешала им со школы. Судя по всему, она обратилась к кому-то из магов, и этот маг снял действие приворота.
А может быть, сама околдовала ее Ярослава. Слишком он был
Но Насте она дала понять, что знает обо всем. И дала день.
От злости хотелось кричать, стонать, выть, но девушка сдерживала себя. Она хотела уничтожить соперницу с помощью магии – и могла, но понимала, что сейчас ей нельзя этого делать. Иначе будут проблемы с Орденом, контролирующим эти земли. Она ищет Хранителя браслета. И не может привлекать внимание проклятых адрианитов. Да и Карл будет недоволен.
Полина на негнущихся ногах поднялась на второй этаж и выглянула из окна в коридоре. Во дворе университета она увидела шагающих к стоянке Ярослава и Настю. Они подошли к красной машине и остановились около нее, допивая кофе и разговаривая о чем-то.
Полина слабо улыбнулась – даже издалека Ярослав был потрясающим.
– Зарецкий склеил преподшу? – услышала Полина мужской насмешливый голос и недовольно повернула голову – рядом стоял сокурсник, с которым она не общалась. Ей было плевать, как его зовут и кто он такой, однако она улыбнулась через силу.
– Видимо, да.
