стороны холма и также не подозревали, какая опасность движется им навстречу.
Русская танковая лавина яростно смяла бронетранспортеры, их расстреливали в упор и давили гусеницами. Эрик невольно содрогнулся, но он ничем не мог помочь. Немецкие гренадеры, артиллеристы и пехотинцы смешались с танковыми гусеницами и жирной черной землей.
Стрелять в гущу, не различая, кто свой, кто чужой? Так не пойдет.
Вскоре, однако, картина прояснилась. Т-34 преодолели траншеи гренадеров, и советская танковая лава двинулась дальше по направлению к высоте двести пятьдесят два. Поступила команда поддержать огнем танковый батальон СС.
Эрик сориентировался мгновенно. Он развернул «тигр» и загнал его в одну из полуразрушенных хат. Дуло пушки высунулось в изуродованный осколками проем окна, а остатки соломенной крыши надежно скрыли вставший в засаду танк от глаз пилотов советских самолетов-штурмовиков Ил-2, которых на открытом возвышенном месте следовало опасаться больше всего.
Далее ад кромешный вместо того, чтобы закончиться, возобновился с новой силой. Советские танки ринулись на позиции танкового батальона СС, который Эрик теперь мог прикрыть огнем «тигра».
Танки в капонирах, противотанковые орудия и гренадеры в траншеях встретили советскую бронированную лавину огнем в упор. Выжившие потом рассказывали, что такого пекла они не помнили за все время Восточной кампании.
Словно яркие факелы, вспыхнули головные советские танки. Вверх полетели оторванные взрывами танковые башни.
Сбавить ударную мощь советского танкового клина помогли пикирующие бомбардировщики Ю-87. В какой-то момент они бомбили непрерывно.
Макс был в шоке. Он не знал, куда направить огонь пушки. Кругом были одни лишь пылающие костры. Едкий черный смрад заволакивал мгновенно посеревшее небо.
Эрик раздраженно отпихнул Макса и сел на его место. Последовавшие за тем несколько часов показались ему минутами.
Уцелевшие советские машины стали прятаться за подбитые танки. Началась пушечная дуэль.
Гренадеры подкрадывались к советским танкам со своими Panzerhandmine — ручными кумулятивными минами. Их надо было прикрепить к броне танка, а затем дернуть шнур. Весьма опасная работа!
Пользуясь тем, что «тигр» был неплохо замаскирован и советские танки не сразу заметили его, Эрик подбил четыре Т-34. «Тигр» не пострадал. Один из советских танковых снарядов лишь разрушил угол хаты. Теперь с определенного угла можно было заметить, что в полуразрушенной хате спрятался «тигр».
Когда все было кончено, около сотни советских танков остались чадить на склоне. Остальные повернули назад.
Навалилось странное дикое чувство. Русские понесли колоссальные потери, причем был совершенно непонятен замысел русского командования, предпринявшего такой бездумный кавалерийский наскок сплошной танковой массой на ощетинившиеся ежом врытые в землю противотанковые позиции противника.
Позади позиций танкового батальона СС проходил противотанковый эскарп, который еще весной русские вырыли против немецких танков. Теперь своей крутой частью он был обращен против русских танков, и они падали в него так, как будто не были предупреждены о его существовании, хотя позже Эрик специально выяснял, — на захваченных русских картах эскарп был обозначен.
Эрик снова уступил место Максу. Любителю сухой колбасы удалось подбить еще два танка, однако дальше произошло то, от чего нервы даже закаленного солдата могли не выдержать.
Эрик так и не понял, откуда он взялся. Из чадящей груды бронированного хлама вдруг вынырнул Т-34 и на повышенной скорости под углом наискось ринулся к окраине поселка, прямо на хату, в которой скрывался «тигр» Эрика.
Несколько секунд прошли, как в кошмарном сне. Ни Эрик, ни Макс не могли поверить своим глазам.
Первым в себя пришел Эрик.
— Макс, бродяга, стреляй в упор, засранец! Просто наведи прицел и выстрели. Ты слышишь меня, колбаса?
Раскатисто ударила пушка «тигра». Т-34 был на расстоянии не более ста пятидесяти метров, но Макс промахнулся.
Эрик орал как резаный, не слыша себя. Второй боеприпас, вовремя вогнанный в пушечный канал Гельмутом, достиг цели, но Эрик кожей почувствовал, что спайка экипажа, которая казалась монолитной и которой он так гордился, вдруг совершенно неожиданно и непонятно по какой причине треснула.
Нажав на спуск пушки, Эрик был готов поклясться, что снаряд угодил советскому танку прямо в наклонный лоб корпуса, но Т-34 вместо того, чтобы снизить скорость, продолжал свое грозное движение, вызывая лишь одно чувство — дикий, неописуемый ужас.
Вот когда стало по-настоящему страшно! Казалось бы, что может сделать средний танк «тигру»? Все равно что котенок против взрослого кота. Несерьезно!
Однако Т-34 несся так, словно был уверен, что, врезавшись в тяжелый немецкий танк, он уничтожит его. Сознание немецких танкистов погрузилось в ватные сумерки.
Волосы Эрика тихо зашевелились под пилоткой.
