— Как же нательный крест, икона?
Замполит по-свойски хлопнул Шилова ладонью по лбу. Тот смущенно покраснел.
Замполит стал трясти лейтенанта за плечи.
— Да ради бога, если государство от того мощнее. Понял? Что сказал товарищ Сталин? Читал? Эх, ты!.. Неисчерпаемая в нас сила. Вот что!
Шилов и Варя изумленно уставились на замполита. Тимофеев широко улыбнулся. Похоже, он понял, что полковник имел в виду, а тот, хохоча, тем временем обхватил Варю за плечи, а Шилова за шею.
— Ладно, потом поймете! Вам, ребята, теперь о другом думать надо. Война войной, а род продолжается. Молодцы, что решили. Поздравляю!
Теперь Варя налилась смущенной краской. Тимофеев удовлетворенно крякнул.
Замполит, проявив удивительную шустрость, достал из-за заветной занавески в углу бутылку советского шампанского. В его глазках заплясали праздничные искорки.
Варя восторженно хлопнула в ладоши.
— Ой, шампанское!
— Еще довоенное, ребятки. Из моих личных запасов. Чего застыли? Берите кружки, вон, под занавеской стоят, подставляйте.
Пока бойцы разбирали кружки, юркий замполит успел скрутить проволоку с горлышка бутылки. Ободряюще хлопнула пробка. Бойцы радостно подставили металлические кружки под весело шипящую пенистую струю.
— Как Новый год! — восторженно сказала Варя.
В ней вдруг пробудилась та девчонка, которая всегда так ждала Новый год и подарки. Шилов не мог оторвать от нее взгляда и, кажется, подставил кружку мимо струи.
Замполит возбужденно потер мочку уха.
— Август еще, а, в самом деле, как Новый год! Теперь война по-другому пойдет. Начинается освобождение. Радость великая! А в честь освобождения Орла и Белгорода сегодня ночью в Москве будет салют. Пьем. За Великую нашу Победу!
Пышущий жаром замполит, слегка смущенный Шилов, раскрасневшаяся Варя и довольный, как сытый медведь, Тимофеев лихо стукнулись кружками и опрокинули их содержимое в рот.
Замполит первым осушил кружку, отнял ее от лица и метнул насмешливый взгляд в Шилова.
— Чего смущаешься, жених? Чего ждешь? Особого приглашения? Целуй невесту! Эх, что бы вы без меня делали? Футболисты!
Лицо Михаила неожиданно снова сделалось каменным.
— У меня дело осталось. Пока его не сделаю, ни о чем другом думать не могу!
Замерев с кружками у рта, все с удивлением уставились на него.
12
В предбаннике стройная, глазастая и губастая связистка агрессивно уперлась в Шилова грудью. Надо сказать, впечатляющая была у нее грудь!
Наглые глазищи пушистыми ресницами моргнули перед самым носом.
— Товарищ полковник занят!
Шилов сунул в теплую волнующую руку девушки плитку трофейного шоколада, от которого, как говорил Седов, звереют.
— Я на минутку. Он знает!..
Сокольников сидел за большим древним столом в горнице с чисто выбеленной русской печью. Он хмурил свои красивые, густые, черные, как смоль, брови и что-то сосредоточенно писал в ученическую тетрадь аккуратным и мелким, словно бисер, почерком.
Услышав, как стукнула дверь, полковник сказал, не поднимая глаз:
— Верунчик, сегодня, ты, надеюсь, готова?
— Конечно, Ленчик, — с усмешкой сказал Шилов. — Твои любимые трофейные чулки на мне!
Сокольников в диком зверином изумлении вскинул голову и вскочил со стула как ошпаренный.
— Лейтенант, твою налево, что ты, интересно, себе позволяешь? Кто тебя пустил? Пошел вон отсюда!
— Спокойно, Ленчик!
Шилов решительно шагнул вперед, вынул руку из кармана брюк и невозмутимо протянул представителю штаба фронта какую-то вещицу. Лицо Шилова казалось отлитым из бронзы.
Наглый и самодовольный вид мгновенно сполз с лощеного лица Сокольникова. Он насторожился, словно зверь, почуявший смертельную
