— Лиза! — строго зовёт директор, а я продолжаю смотреть на Веронику с приоткрытым ртом. — Лиза, это правда?
Медленно разворачиваюсь к Антошке и слышу себя будто со стороны:
— Да, это… правда.
Следует тяжёлый вздох, и вновь каблуки директора отстукивают по старому паркету.
— Но я не… Я не трогала Настю!
— Довольно, Лиза. Я рад, что ты хотя бы в чём-то призналась, но далее мы будем говорить только в присутствии родителей. Вероника, твоему отцу я тоже позвоню.
— Он не приедет, вы же знаете.
— Тогда матери.
— Она тоже не приедет, — негромко усмехается Светлакова. — У меня нет претензий к Багряновой, Антон Павлович. Не стоит вмешивать мою семью. Я не собираюсь предъявлять никаких обвинений.
Вот же…
Но она уже это сделала!
— Чего ты добиваешься? — шепчу, качая головой.
— Ничего, — скользко улыбается Вероника. — Ты виновата, а значит, должна быть наказана.
— Хочешь, чтобы меня со школы выгнали?
— Хватит, девочки. Вы мешаете мне звонить.
— Может и так, — Светлакова с безразличным видом пожимает плечами. — А может, и нет.
— Эй! Стой! Стой! Туда нельзя! — раздаётся голос секретаря из приёмной за закрытой дверью. — Стой, кому говорят! Яроцкий!
Но уже поздно. Дверь кабинета Антона Павловича распахивается и на пороге появляется запыхавшийся Макс.
— Простите, Антон Павлович, — мямлит сзади секретарша. — Он меня не слушал.
— Максим? Тебя я не вызывал, — директор указывает на Макса телефонной трубкой. — Можешь забирать Веронику, и уходите. Оба.
Но Макс не смотрит на Светлакову. Не уверена, что он даже заметил её.
Насквозь промокший от дождя, тяжело дышит, словно долго бежал сюда, без куртки и даже без кепки… Макс смотрит только на меня.
— Пошли, — в три больших шага настигает, берёт за руку и поднимает со стула.
— Нет-нет-нет! Я не имел в виду Багрянову! — непонимающе восклицает директор, пока Макс подхватывает с пола рюкзак и за руку тянет меня к двери.
— Макс я не уверена, что это правильно… — шепчу ему в спину.
Бросает на меня короткий, но тяжёлый взгляд, затем на Светлакову, которая провожает нас с лицом полным равнодушия, и снова на меня:
— Я забираю тебе отсюда. И мне плевать, кто и что тут кому сделал!
— Заходи быстрее, — Макс распахивает передо мной дверь своего дома. Заходит следом и закрывает дверь на замок. — Ты промокла вся.
— Откуда ты узнал? — Дождь и промокшая одежда меня сейчас меньше всего интересуют.
Выдерживает паузу, упирая руки в бока и коротко выдыхает:
— Зоя позвонила.
— Зоя позвонила, — повторяю с тупым видом.
— Она всё рассказала. И твоя подруга всё видела. И ни она одна, свидетелей достаточно, так что… — Осматривает меня с головы до ног и вновь вздыхает. — Снимай пальто.
Не двигаюсь.
— Ты промокла.
— Ты больше. Где твоя куртка?
— Оставил, — дёргает плечом. — Оставил там, где был. Чёрт, — ерошит пальцами мокрые волосы. — Кепку тоже оставил. Снимай, — тянется к верхней пуговице на моём пальто, а я делаю шаг назад.
— Мне нужно домой. Мама… Директор уже позвонил ей. И она будет в ещё большем бешенстве, когда узнает, что ты забрал меня.
— И что? — коротко усмехается спустя паузу и делает шаг вперёд. — Лиза?
— Ты не понимаешь. Ты не знаешь моих родителей.
— Я знаю, что избавил тебя от нервотрёпки и той херни, что лил тебе в уши Антошка, разве для твоих родителей не это должно быть главным? Не твоё спокойствие?
— Только не рядом с тобой.
