— Нет. Зачем ему знать? Никто не знает. Только ты и мама с папой. Лиза… как мне жить дальше?..
— Я сейчас задаюсь тем же вопросом. — Горячие слёзы по щекам стекают.
— Если бы Яроцкий просто дал мне деньги, родители так бы ничего и не узнали, но… — Судорожно выдыхает, и смотрит так, будто я обязана разделить её горе. Будто бы у меня своего горя нет. — Отец меня не тронул, Лиза.
— Да, — медленно киваю, крепко обнимая себя руками, потому что вдруг дико холодно стало. — Потому что сейчас наш отец в крайней степени отчаяния. И знаешь что, лучше бы он тебя ударил, чем… чем это…
Полина истерично усмехается и всплескивает руками:
— Значит, это я виновата? Ты не веришь мне!
— Нет. Не верю.
— Почему? — жалобным шепотом. — Я — твоя сестра. А кто такой этот Яроцкий?.. Подонок и насильник!
Хлопок. И вот теперь пощёчину получила и моя сестра.
— Прости… Прости… — шепчу, хватаясь за голову и отступая назад.
Лучше бы мне сейчас кто-нибудь врезал. Лучше бы просто вырубиться к чертям собачьим и не принимать участие во всём этом кошмаре!
И вдруг так тихо стало. Будто кто-то попросту отключил все звуки. Даже в голове… так пусто, так блаженно пусто.
— Зачем ты это делаешь? — в надежде смотрю на сестру. — Зачем, Полина?.. Ты же знаешь… что мы с Максом… Что у нас с ним…
— Что? Всё серьёзно? Ты, правда, в это веришь?
Больше я не знаю, во что верю. Я не осознаю, что происходит.
— Скажи, что это ложь, прошу. — Но Полина молчит, ладонь к щеке прижимает. — Что ты сказала ему вчера? Что?
— Ничего такого, — взгляд вниз опускает. — Сказала, что если он не даст мне денег, я расскажу обо всём тебе. А он сказал не говорить! Сказал, не дай Бог я хоть слово тебе скажу о том, что произошло! Я не знала, что делать, Лиза! Я была напугана!
— Хватит.
— Он сказал, что сам тебе всё расскажет, когда придёт время! Сказал… что любит тебя. Не верь в это! Не верь ему!
— Замолчи.
— Ты должна верить
— Замолчи! Просто замолчи!
Огибаю Полину и вылетаю из комнаты.
— Лиза? Ты куда? — мама незамедлительно оказывается в коридоре.
— Мне… мне позвонить надо, — дрожащими пальцами поворачиваю ключ в скважине.
— На лестнице?
— Я скоро вернусь, — хлопаю дверью как раз в тот момент, когда мама просит ни в коем случае никому не говорить о проблемах с Полиной. Но я и не собираюсь.
Мне просто очень надо сейчас не сойти с ума!
Разблокировать телефон удаётся с раза десятого — руки не слушаются. И ещё минут пять уходит на то, чтобы стеклянным взглядом смотреть на имя «Макс» в записной книжке, уверяя себя в том, что Полина солгала, не знаю зачем, но Макс не мог с ней этого сделать.
Телефон звонит раньше, чем я сама нажимаю на вызов.
«Макс».
— Привет, — сонный, хрипловатый голос раздаётся в трубке. С нотками беспокойства. — Лиза? Всё хорошо? Я не вовремя?
Не могу набраться смелости, чтобы заговорить. Нет, заговорить не страшно, услышать ответ — вот что пугает, вот что заставляет тянуть время.
— Лиза?
Молчу. Дрожу всем телом. Сбито дышу.
— Лиза? Лиза! Если сейчас же не ответишь, через пять минут я буду ломиться в дверь твоей квартиры и мне плевать, что на это скажет твой отец.
— Я… я слышу.
— Что с голосом? — напряжение растёт. — Лиза. Чёрт! Это не смешно. Что случилось? Тебе плохо? Где ты сейчас?
— Я… дома. — На остальные вопросы положительно ответить не получится.
— Хорошо, — с некоторым облегчением вздыхает. — Мне приехать?
— Нет.
Тишина.
— Я выезжаю.
