публики. Вопросов от старшего инспектора не последовало, зато коронер спросил у врача его мнение о вероятном времени смерти Уорренби. Ротерторп ухватился за предоставленную ему возможность:
– Мнение отсутствует, сэр! Увы, перед тем как я увидел тело, прошло много времени.
И он покинул свидетельское место с видом человека, прожившего утро не зря. Вскоре старший инспектор поднялся и попросил о переносе слушаний. Через несколько минут полковник Скейлз, искавший его, нашел одного инспектора Харботтла, так ответившего на вопрос о местонахождении шефа:
– Не знаю, где он, сэр. Едва попросил о переносе – и сразу удрал из суда, не сообщив мне куда. Впрочем, я, кажется, знаю, куда он направился. У вас к нему дело, сэр?
– Нет, только вопрос, получил ли он рапорт о пулях.
– Рапорт поступил утром, сэр. Совпадения отсутствуют.
– Жаль! Что Хемингуэй собирается делать теперь?
– Не могу сказать, сэр. Кажется, он не разочарован.
– Ладно, – кивнул полковник и ушел.
– Для чего ему понадобилось чуть ли не спасаться бегством? – поинтересовался сержант Карсторн.
– Наверное, вздумалось поймать ту девушку, кухарку Уорренби. Сейчас угощает ее в какой-нибудь чайной фруктовым пломбиром, – ядовито ответил инспектор.
– Зачем? – удивился Карсторн.
– Хочет развязать ей язык. Она из тех, кто замыкается при первом же прямом вопросе. Тут я должен отдать шефу должное: всем следует у него поучиться, как добиваться от людей того, что ему нужно.
– Да, у него особый подход, – согласился сержант. – Вот ведь жалость, что пули не подошли! Значит, мы отброшены в самое начало.
Харботтл вздохнул. При приближении миссис Миджхолм сержант счел за благо ретироваться. Миссис Миджхолм, как и полковнику Скейлзу, требовался старший инспектор.
Но, в отличие от полковника, она была разочарована, что не нашла его. Ей было необходимо сообщить ему что-то.
– Мадам, если вы не возражаете перейти дорогу и побывать в полицейском участке, то сможете поведать то же самое мне, а я передам ему, – предложил Харботтл.
Миссис Миджхолм не одобрила эту замену.
– Лучше я поговорю с самим старшим инспектором, – заявила она.
– Как хотите, мадам.
– Когда вы ждете его? – спросила она.
– Не знаю.
– Боже, вот неудача!
Взъерошенный майор Миджхолм произнес:
– Идем, Флора, а то пропустим свой автобус. По-моему, тебе не надо вмешиваться не в свое дело.
Этот упрек был, по мнению инспектора, оплошностью.
– Нет, Лайон! – возразила она. – Долг каждого гражданина – по мере сил помогать полиции. Кроме того, я считаю, что его следует предостеречь. Если вы уверены, что я не смогу увидеть старшего инспектора, то хотя бы передайте ему мои слова, – сказала она Харботтлу. – Не жди меня, Лайон! Я приеду следующим автобусом.
Миссис Миджхолм отправилась вместе с инспектором в участок, сообщив ему по пути, что ее привело в Беллингэм исключительно чувство долга, иначе она осталась бы ухаживать за самой ценной своей собакой, минувшей ночью принесшей первое потомство. Не нуждаясь ни в каком поощрении, она в подробностях описала новорожденных и расщедрилась на несколько ценных советов о правильном кормлении племенных собак и уходе за ними. На все это инспектор отозвался, пригласив ее во временный кабинет Хемингуэя, двумя словами: «Да, мадам?»
Подставив ей кресло, он сел за стол, положил перед собой официальный бланк и снял с ручки колпачок.
– Это, конечно, не заявление, – предупредила миссис Миджхолм, впечатленная его приготовлениями. – Хотя я, конечно, не возражаю, чтобы мои слова записали.
Но записывать старшему инспектору оказалось нечего.
– Как только я выяснила, что происходит, – пустилась в откровения миссис Миджхолм, – то решила, что об этом надо знать старшему инспектору. Кроме всего прочего, я чувствую ответственность за эту бедную девушку. Я гожусь ей в матери!
– Вы говорите о мисс Уорренби? – уточнил Харботтл.
– О ком же еще? Она осталась одна-одинешенька, а это так ужасно! Я всегда недолюбливала Тэддиаса Драйбека, но не могла подумать, что он будет наговаривать на невинное существо! А он занимается именно этим! Бродит по Торндену, задает всяческие вопросы и представляет девочку виноватой!
