— Ага, — сказал Михалыч. — Я вот слышал эту фразу, только все никак не могу понять, что за второе пришествие такое?
— Хм, — Серега почесал в затылке. — А я просто так сказал, тоже слышал от кого-то. Смысл-то понятен: надо долго ждать.
— Да это-то ясно. А кого ждать-то?
— Ну, может, имеется в виду, что кто-то в первый раз пришел, а второй уже и неизвестно, придет или нет.
— Ага, как-то так, наверное. Я поэтому и не люблю гостей, если честно.
— В смысле?
— Да я выпиваю прилично, ты же знаешь. А гости часто злоупотребляют моим гостеприимством. Засиживаются за полночь. А чем дольше они сидят, тем больше я выпиваю. А чем больше я выпиваю, тем больше наговорю им всякой чуши. Я потом не помню, как они уходят. А наутро мне очень стыдно. И еще жена с детьми смотрят на меня так, будто я на их глазах чужую тетю отшпилил. Мрак, короче.
— Понимаю, — мрачно кивнул Михалыч.
— А потом эти гости не приходят. Я их не зову, и они не просятся. И я не знаю, может, я им наговорил чего. Короче, ужасно себя чувствую. К чему я это вообще?
— К тому, что второе пришествие.
— А, ну да. Ну я все сказал: не дождешься его, второго пришествия.
Какое-то время шли молча.
— Михалыч, — начал Серега, — а ты-то что думаешь? Кто это все делает? У кого крыша поехала?
— Ты знаешь, — сказал Михалыч. — Я-то не сомневаюсь.
— Ну?
— Я считаю, что это Пейл Арсин.
— Да ладно!
— А что ладно-то? Ты сам посуди. Есть простая закономерность. Приют — тихое местечко. У нас никогда не было никаких убийств, зверств там, изнасилований. Появился Пейл Арсин — бах! И мы уже по колено в крови. Это как в историях, которые мой сын любит читать. Рисованные книжки, их в библиотеке много. Там про героев всяких. Яркие такие книжки, мне самому интересно. Листаю иногда. Так там все то же самое: появляются хорошие парни — появляются плохие парни. Случаются катастрофы там, проблемы всякие. У нас — то же самое, только нет никаких хороших парней.
— Ну так, может, Пейл Арсин как раз хороший парень? Может, он появился — и начались проблемы, как ты говоришь.
— Что-то я не вижу, чтобы он помогал нам найти убийцу.
— Но он собаку из огня спас. Многим помогал, когда только появился здесь…
— Ты так говоришь, потому что он тебе крышу перелопатил тогда.
— Нет, мне просто нравится Пейл Арсин. Я считаю, что все зря на него так взъелись. Хороший мужик, открытый, искренний. Ты же слышал, как он говорит.
— В том-то и дело, что слышал. Тебе не кажется, что он все время дерзит? Выпендривается?
— Михалыч! — Серега начал злиться. Он остановился и упер руки в бока. — Староста оттяпал ему два пальца на руке. Изуродовал ухо. Бог знает, что еще он собирался с ним сделать. Будешь тут дерзким! Пейл просто защищает свою жизнь — это нормально! Он хочет, чтобы его просто оставили в покое. Подумай сам, какой от него вред?
Михалыч тоже начал закипать:
— Нет, это ты послушай! Посмотри вон туда! — мужчина ткнул рукой куда-то вверх.
Серега проследил за жестом и непонимающе потряс головой.
— Что ты там видишь? — раздраженно бросил Михалыч.
— Небо, облака?.. — неуверенно сказал Серега.
— Солнце! Там солнце! — Михалыч почти кричал. — А что делает солнце? Оно жарит! — Он закатал рукав на правой руке и левой провел по предплечью. — Оно жжется и оставляет загар. Мы тут все прожаренные эти солнцем. А что происходит с этим гребаным беляком? Он такой же белоснежный, как тогда, когда впервые оказался здесь.
Серега хлопнул себя по лбу:
— А ведь ты прав. Так и есть.
— С такой кожей, — уже более спокойным голосом продолжил Михалыч, — он давно должен был загореть. Ну или покраснеть. Но с ним ничего не происходит. Это странно, мужик! Это ненормально.
Серега подумал немного и сказал:
— Ну, может, он просто кремом мажется?
— Каким кремом, мужик?! — заорал Михалыч. — Откуда бы он его взял? У нас из-за этой гребаной войны мыла нормального нет, а у Пейла, видите ли,
