Есть! Поддалась доска! Медленно, неохотно, со скрипом. Но поддалась!
Появилась надежда, и вместе с ней открылось второе дыхание. Сейчас здесь, в этом белом вязком чаду, выражение про второе дыхание обретало буквальный смысл.
Еще нажал — доска вылетела.
В парную ворвался, словно ждавший приглашения, воздух.
Дальше стало проще. Выдрал вторую доску. В образовавшееся отверстие сунул руку, отодвинул жерди, которыми была подпёрта дверь, и выскочил в предбанник.
Он стоял — красный обозленный человек с крепкой палкой в руках — и смотрел на Малко и Стана, словно решая, кого из них он будет убивать первым.
— Сволочи! — закричал Антошин. — Урою, гады, обоих!
Стан улыбнулся и тихо произнес:
— Молодец! Огонь и воду прошел. Сдюжил. Значит, настоящий. — Он помолчал и добавил: — Ну, почти настоящий… Огонь, вода, медные трубы… слава то есть. Два испытания прошел.
Полковник плохо понимал, о чем говорит мерзкий старик. Не хотел понимать.
— Еще издеваешься, гад! — закричал полковник и замахнулся палкой.
Понятно, первым будет старик.
А с Малко еще поговорить придется, выяснить, как и откуда в таком маленьком человеке рождается предательство.
Стан спокойно посмотрел на полковника и сказал:
— Я знаю, как найти молодильные яблоки.
— Он знает, — подтвердил Малко. — В этом-то все и дело.
Антошин опустил палку.
7
Они возвращались в дом.
Вечерело. В сереющем воздухе поселилась тревога — так всегда бывает в это время суток.
Деревня засыпала, как и жила, беззвучно.
Антошин понял: шум в деревне создают животные, птицы, даже жужжащие насекомые, но только не люди. Люди здесь жили тихо, будто боясь потревожить то ли друг друга, то ли окружающий лес. А может быть, эти лесные люди еще не научились заявлять о себе громогласно.
Первым делом полковник выпил вина, закусил творогом. Потом мазюню доел. Всю. До последней крошечки. Не хотелось уже, а ел всем назло, чтобы никому не оставить.
Малко и Стан молча и, казалось, безучастно смотрели на него.
После всего пережитого Антошина потянуло спать. Да и вино еще это тоже… Кажется совсем слабым, а вот ведь — и в бане без его воздействия явно не обошлось, да и сейчас голова туманная.
«Нет, на утро все разговоры надо переносить. Утром — впереди день, ощущение старта, настроение хорошее. Вечером — позади мытарства, ощущение финиша, настроение — упасть и забыться», — решил Антошин.
— Ты понял, что с тобой произошло? — спросил Стан, поглаживая сидящего на плече ворона.
— Два негодяя хотели меня убить, а я… — начал полковник.
Но старик не дал ему договорить:
— Ты не понял, что с тобой произошло. А то, что я знаю, как искать молодильные яблоки, — хоть это ты усвоил?
— Стан расскажет нам, где и как найти молодильные яблоки, — вступил в разговор Малко. — Но для этого ты должен пройти три проверки. Огонь и воду ты уже прошел. Осталась третья — медные трубы.
Антошин даже вскочил от возмущения:
— Так вы меня, оказывается, проверяли?! Да кто вы такие, чтобы меня проверять? Я чуть не сдох там, в вашей бане! Чуть не угорел! — Полковник отхлебнул вина и заорал на Малко: — А тебя я вообще больше знать не хочу! Я ж тебе все объяснил! Я к тебе специально прилетел из заоблачной страны за помощью, а ты?! А если б я там помер? Вы бы что сказали? Не прошел проверку?
