— Надо как-то на время связь прервать с Пекином.
— С провинцией можем прервать, а самолёта с Пекином?
— Если шеф сам посылает команду, пусть он своих связистов также посылает.
— Сэр МакКинрой поддержит нас?
— Несомненно. Я ему сейчас и позвоню.
Как всегда, эксперт быстро взял трубку. После пояснений Руса по сложившейся ситуации, он добавил:
— Рус, в Кантон я пришлю целую толпу корреспондентов из разных стран для разряжения ситуации, поговорю с генералом Чу, но Лаос: нашей связи там нет, кроме как в самой столице.
— Хан Хуа всё сделает, чтобы обезопасить Дэна. Генерал Чан подготовит ему необходимые документы, чтобы пересечь границу. В Лаосе братья- монахи могут выделить и дивизию и две. И все они при оружии. Там он будет в большей безопасности, чем в нашей провинции.
— Хорошо. Положительно успокоил меня. Передай Чану, сам президент постоянно и внимательно следит за ситуацией. Если погибнет Дэн, Китай погрузится снова в кровавое средневековье Мао. Передай и брату Хан Хуа о полной ответственности момента.
— Сейчас чемпион Ван не у дел, он тоже поедет в Лаос с Дэном и Хан Хуа.
— Это уже лучше. Я полностью верю брату Хан Хуа, но у Вана такой непререкаемый авторитет, что лично об этом президенту доложу сегодня.
Генерал немного помолчал.
— Рус, а король Лаоса не будет против присутствия на своей земле такого высокопоставленного опального лица из напряжённого Китая? Китай ведь может ввести войска, санкции и так далее.
— Там очень влиятельные силы из Тибета. Они полная и надёжная охрана его. Братья убедят короля, что всё будет в полной неизвестности и для общественности, и для ищеек Пекина.
— Дай-то бог. Всё так нервно напрягается вокруг, что может что-то и совсем неожиданно взорваться. Всё висит на редких, последних, исторических, непостоянных ударах сердца великого коммунистического рабовладельца. Вся политика в мире, как по приказу, притихла. Все ждут. И жизнь экс-премьера не последняя в этой политической тишине.
— Мы понимаем, господин генерал, поэтому стараемся не глупить.
— Рус, тебе пришлют новые пистолеты с обоймой на двадцать восемь патронов и короткие автоматы. С Лаосом я согласен. Пока всё. Всем привет и удачи. Отключаемся.
Две роты из резерва Общественной безопасности, сотня монахов во главе с Русом, расположились дугой по периметру аэродрома. Шесть крупнокалиберных пулемётов стояли со стороны здания аэродрома, нацелившись на длинную пустоту посадочной полосы. С ним был Мин и два офицера из отдела генерала Чана. На остальных взлётных полосах стояли бронетранспортёры, исключая возможность приземления самолётов на других полосах. Сам аэропорт был объявлен закрытым для приёма других самолётов в связи с террористической угрозой.
Борт из Пекина круто и рискованно зашёл сбоку на полосу и после короткой тормозной пробежки резко затормозил. К самолёту вместо трапа быстро на большой скорости понёсся бронетранспортёр с офицерами Общественной Безопасности. Открылась дверь самолёта, высунулся офицер роты спецназа, стал махать рукой, показывая, чтобы подогнали трап. Но офицер генерала Чана гортанным голосом в громкоговоритель потребовал документы на прилёт в Кантон. Из самолёта офицер высунул автомат и навёл на бронетранспортёр.
— Мы прилетели по приказу генерала Чу и премьер министра Хуа Гофэна!
— Документы на разрешение!
Упорствовал офицер генерала Чана.
— Мы вам не подчиняемся!
И спецназовец выпустил короткую очередь по бетону аэродрома. В следующую секунду он схватился за грудь и выпал из борта на посадочную полосу. Следующая пуля коротким скрежетом прошила фюзеляж самолёта.
— Вы преступили власть. Улетайте обратно, мы не позволим, не дадим вам высадиться здесь.
Продолжал вещать из бэтээра офицер.
Из дверей показался белый флажок.
— Надо переговорить!
— Поздно, никаких переговоров. Никаких переговоров!
— Это бунт против власти!
— Ещё минута и мы взорвём самолёт.
— Вас привлекут к суду!
— Время пошло. Пять секунд уже прошло!
Спецназовец весь показался в проёме двери с автоматом, нацеленным на бронетранспортёр, но буквально в эту же секунду, упал, сражённый
