— Это тоже правильный ход. Что ж, расходимся или ещё выпьем по маленькой?
— Не-не, — замахал ручками Советник, — я не пью. В мои-то годы.
— Понятно. Удачи вам.
— И вам также.
Гномик ушёл, Дэн пригласил генерала Чу.
— Генерал, пока наш неожиданный союзник министр-советник будет один, он будет с нами и безопасен. Что нам надо предпринять, что бы он более был к нам привязан?
— Изолировать его от американцев.
— А с кем он связан?
— С генералом Динстоном, агентом ЦРУ: и полковником Хьюзом, тоже агентом той же службы.
— Силён брат министр и внешними связями.
— И опасен, но пока, он нам нужен. Если члены политбюро узнают, что Советник с вами, то при Цзян Цин очень мало кто останется из её прежних сторонников.
— Да, генерал. Но как им дать знать об этом?
— Фотографии через час будут готовы о его встрече с вами.
— А когда вы успели?
— Это наша работа, уважаемый Дэ.
— Ловко. Ничего не скажешь.
— Динстона и Хьюза нужно лишить визы и аккредитации в стране. Да, и всю их команду.
— Хорошо, мы дадим указание в министерство иностранных дел. Кто тогда из американцев останется с нами?
— Генерал МакКинрой.
— Чем он лучше этих двух?
— О-о, это не разведчик и не агент, и не резидент.
До этого, бодрые, но усталые глаза Дэна, снова оживились рабочим светом.
— Уважаемый генерал, вы, случайно, не ведёте дневники? Не готовите к печати свои сверхсекретные шпионские мемуары?
— Да, уважаемый Дэн. Записи о своей долгой работе при контрразведке я веду. О многом есть что рассказать. Мне стало интересно записывать с того момента, когда я узнал о странном и подозрительном интересе американских спецслужб к монахам и их русскому воспитаннику.
— А в чём оно заключается?
— Сам ещё не знаю. Но, после гражданской войны с Чан Кай Ши, это самые трогательные дни моей жизни.
— И где сейчас этот монах?
— Со своими братьями монахами он и будет охранять эту вашу конспиративную квартиру.
— Интересно. А как он оказался в Китае?
— О-о, это не просто длинная, а очень длинная и захватывающая история. Позже, я вам представлю свои записи.
— Так он же, иностранец, русский?
— Да.
— Не может ли он быть сверхсекретным агентом коварного и хитрого Кремля?
Генерал загадочно улыбнулся.
— Это просто исключено. Хоть он и сбежал с американской базы в Южной Корее в Советы, но и там преследовался спецслужбами: как-то изловчился, умело исчез. Потом длиннющая эпопея по Китаю в Тибет. Потом Южная Америка, Бразилия, ЮАР, Индия. Бегал по разным, экзотическим странам он очень много. Я даже не представляю, кто другой смог бы такое пережить. Кремль таких шумных и известных в мире агентов, чурается. У них закон и кредо — агенты без лица, без имени, без прошлого, без предков. Поэтому, чуть что, их ликвидируют сразу. Подпись начальника и все дела. И никто не знает их могил. Вот такой там злостный, антигражданский режим.
Теперь загадочно улыбнулось мягкое, пухлое лицо Дэна.
— Ну, а генерал МакКинрой, он же шумный агент. Не просто шумный, а какой-то общий дипломат по каждому вызову.
— Да, он ещё и дипломат. Дипломат международного масштаба. Конечно, разведчик. Но это тот уровень, который всем нравится и всех устраивает.
— Согласен. А с ним можно встречу устроить?
— Не сейчас. За вами следят. За нами тоже. Ваши противники готовы на любые провокации, тем более использовать наши ошибки. Им только дай повод. Уважаемый Дэн, вам нужна не одна штаб-квартира: те же монахи вам всегда предоставят при необходимости своё убежище. МакКинрой имеет свои
