— Хорошо. Допустим. А что насчет миллиарда остановок. Сколько еще осталось?
— Где-то две трети. Но мы предполагаем, что швейцарские антикинетики тоже про это знают, потому что у них строго регламентированные остановки.
— Ну тогда не такие уж они и злодеи. Мне даже кажется, что сер Пасабан сейчас самый подозрительный из всех, о ком ты мне рассказываешь и кого мне удалось наблюдать самой.
Сомов хмурится, а я немного сжимаюсь.
— Достаточное серьезное заявление. У тебя есть какие-то доказательства твоих подозрений, кроме домыслов?
— Нет.
Я глотаю еще вина. Мне сейчас так стыдно за обвинение друга Сомова, что если бы не вино, наверно я бы закурила. Сомов выходит в гостиную.
Но все же вера в себя возвращается ко мне.
— Дела Жибарецки нет. — сейчас Лев уже выглядит скорее озабоченным, чем неустрашимым и самоуверенным как пять минут назад.
— Вот и первый факт. — не могу же я молчать.
— И очень весомый. Ты права, София. Похоже я очень плохо знаю своего друга.
— Как думаешь, он как-то связан с убийством партнера будущего мера Петербурга и с кражей моего автомобиля?
— А в автомобиле был твой лэптоп?
— Да! Точно! — вот же черт.
— Нам не нужно делать поспешных выводов, но думаю, начать расследование в отношении Пасабана стоит.
— Давай, когда приступим? — я полна энергии и сил. Сытость, отсутствие нервного напряжения и вызов судьбы — полный набор борца за справедливость.
— Отставить, рядовой Бергольц. — Сомов снова улыбается. — Я понимаю твое рвение, но сейчас мы отправим моих ребят проследить за Пасабаном, просто наблюдение. Ведь у нас нет фактов. Нужно сначала их собрать. А ночной Петербург не очень-то рад адвокату и физику, которые плохо подготовлены для преследований подозреваемых.
— Генерал Сомов, позвольте осведомить Вас, что я — не просто юрист, я училась в Академии МВД в казарменном режиме, я владею боевыми искусствами, умею пользоваться оружием и неплохо справляюсь с тем, чтобы остаться незамеченной во время слежки.
— Ого. Это ты на самом деле удивила. — приятно осознавать свое превосходство над мужчиной.
— Ну тогда и я тебе признаюсь — после окончания твоего одиннадцатого класса я уехал на два года из Старого Холма, я обучался в службе разведки. Но меня демобилизовали, чтобы вернуть в бывшую школу — теперь уже Институт, так как мои познания в ядерной физике оказались важнее для государства.
Шах и мат. Он все-таки превзошел меня. Но ведь так и должно быть, он — мужчина и ему по праву быть лидером.
— Хорошо, раз мы такие приспособленные, тогда почему ты хочешь, чтобы мы остались дома?
— Хочу показать тебе кое-что более важное, чем спасение этого мира.
Что может быть еще более важным? Я послушно встаю с величественного кожаного дивана, Лев протягивает мне руку и медленно ведет за собой.
Большие коридоры с тусклым светом ночников на стенах создают у меня ощущение таинственности. Я уже представляю себе большое зеркало в дальней комнате, которое ведет в потусторонний мир. Другое измерение — вот, что сейчас еще может меня удивить. Ведь за последние пару дней я столько раз была шокирована, что навряд ли слежка за преступником оказалась бы для меня мене важной, чем например еще какое-нибудь свойство антикинетиков.
— Ты думаешь, я веду тебя в свою спальню? — Сомов оборачивается, и снова с очаровательной улыбкой. Мне некуда деваться от такого взгляда. Но я — порядочная женщина. Я не вступаю в интимные отношения, не узаконив, хотя бы словом, наш союз.
— О боже, нет. Я очень хорошего мнения о тебе. И знаю, что ты — настоящий джентльмен.
Наш смех сейчас так легко разрядил обстановку, что я обо всем забываю.
Его кабинет, просторный и такой же элегантный как в Институте — вот, куда он привел меня.
Сомов усаживает меня на кожаный стул с высокой спинкой и включает акустическую музыку. Как это волнующе-прекрасно. Но я молчу, жду последующих действий, ведь у него точно какой-то план.
— София! — чувственно произносит он, и я погружаюсь в нирвану.
Свет окутывает мое лицо, не обжигая глаз, а нежно озаряя пространство вокруг. Тепло, касающееся каждой клеточки моего тела, или астрального тела, или души. Не понимаю, кто я сейчас, но это и неважно. Мне так хорошо.
