инструментом передачи отношения к королям и к их взаимоотношениям с церковью. Это выразилось в жарких спорах, в рамках которых оспаривание отдельных аспектов истории Сен-Дени или защита их подлинности стали способом выразить свое мнение по поводу современных для участников дискуссий событий. Ниже мы попытаемся показать, что реальные события из прошлого монастыря были для образованных людей Средневековья равнозначны с его легендарными, мифологическими аспектами; они значимы как устная традиция, служившая основой многих претензий обители на прилежащие земли. Именно поэтому обращение к истории Сен-Дени современных ученых является не просто обычным исследованием политической или социальной истории, а изучением проблем культурной истории. Пример Сен-Дени дает возможность поднять тему «исторической памяти» в Средневековье, тему, которая стала ключевой для многих медиевистов[39]. Ее исследование дает возможность понять, как в Средние века складывалась практика обращения к истории и создания исторических дискурсов в ответ на злободневные запросы времени{224} .
Традиционно среди легенд об истории Сен-Дени можно выделить свидетельства о его основании св. Дионисием Ареопагитом и о событиях VI в. Но не менее интересен и период VII–VIII вв., время ослабления династии Меровингов и ее постепенной смены династией Каролингов. Именно после краткого исчезновения из источников в указанный хронологический отрезок монастырь возникает в правление Карла Великого и Людовика Благочестивого как обитель, тесно связанная с королями и претендующая на особый статус. Именно этот период крайне важен для понимания принципов взаимодействия представителей церковной и светской иерархии, а также между королевской властью, епископами и монастырями. Отчасти в силу своего исключительного положения в Высоком Средневековье и историографической традиции Нового времени Сен-Дени стал тем примером, который исследователи всегда использовали в качестве ключевого, когда писали о принципах взаимодействия светской и церковной власти в отношении монашеских общин{225}. Но став важнейшей опорой королей Франции в Высоком Средневековье, монастырь дал возможность исследователям поднять вопрос об истоках данного процесса и заставил их искать корни особых взаимоотношений между правителями и монахами в ранний период, когда создавали практики как власти, так и монашества. Это является более сложной задачей, чем кажется, т.к. история монастыря в Раннем Средневековье обросла легендами и ложными представлениями. Ведь сакрализация Сен-Дени как символа власти королей над Францией началась в Средние века, и как будет показано, практика мифологизации прошлого истории обители тоже уходит корнями в то время, когда франкские государи из династии Каролингов — в особенности Пепин III и Карл Великий — стремились распространить свое влияние по всей Европе. Особое положение Сен-Дени создало проблемы в понимании его места в истории Франкского королевства во время династии Меровингов и в начале правления династии Каролингов. В частности, вопрос о том, когда именно Сен-Дени стал «королевским монастырем», т.е. аббатством, получавшим предпочтение со стороны королевской династии, до сих пор является одним из важнейших в историографии{226}.
Источники по ранней истории Сен-Дени состоят из хроник, грамот, а также агиографических произведений и жизнеописаний правителей (как, например, «Деяния короля Дагоберта»). Среди источников можно отметить «Историю» Григория Турского, четвертую главы «Хроники» Продолжателя Фредегара, «Историю франков» неизвестного автора (которую медиевисты знают под названием “Liber historiae francorum”), жития св. Женевьевы, св. Элигия Нойонского и св. Балтхильды{227}. Все эти источники говорят об истории Сен-Дени мимоходом. «История» Григория Турского оканчивается в конце VI в., и поэтому она исключается в качестве надежного источника по истории аббатства в интересующий нас период. Самым ранним из достоверных свидетельств может считаться житие св. королевы Балтхильды, которое появилось вскоре после ее смерти{228}. «Хроника» Продолжателя Фредегара и «История франков», а также житие св. Элигия Нойонского описывают период VII–VIII вв., будучи сами созданы вскоре после излагаемых ими событий (но позже, чем “Vita” Балтхильды).
Далеко не все остальные источники равнозначны в смысле надежности сообщений о периоде VII–VIII вв. Исследования достоверности историографической и Документальной традиции в отношении ранней меровингской истории монастыря не дало ученым сделать окончательные выводы, и многие памятники остаются и по сей день без точной даты их написания. Среди них можно отметить «Мучения св. Дионисия, Рустика и Элевтерия» — текст, самые ранние редакции которого сохранились только в рукописях IX в.{229} Исследователи уточнили — в «Житии св. Женевьевы» содержится упоминание «Мучений св. Дионисия», которые, соответственно, являются источником более ранним {230}. По поводу датировки «Жития св. Женевьевы» возникли споры: Г. Курт и Л. Левиллен датировали его началом VI в., однако Ж. Аве выдвинул гипотезу, что он был составлен только при Карле Великом[40]. Современные исследования говорят о раннем ядре этого жития и подтверждают поздний характер окончательной редакции{231}. Поэтому оба агиографических сочинения не подлежат точному датированию, хотя в них и может быть косвенная информация относительно истории Сен-Дени в VII–VIII вв.
Современные исследователи считают, что особые отношения между Сен-Дени и королевской властью развились рано, и уже в начальный период Средневековья монастырь и Париж стали устоявшимся центром власти, на который опирались государи. Некоторые ученые ищут истоки особого отношения франкских королей к этому монастырю и городу, в котором он находился, уже в VI в. Они исходят из постулата об исключительной связи между монастырем и королевской династией, сложившейся благодаря постепенному и поступательному росту значения обители{232}. Данный тезис основывается, прежде всего, на «Деяниях короля Дагоберта», которые говорят о следующем: Дагоберт I щедро пожертвовал монастырю земли скончавшегося аквитанского графа Садрегизеля. Из текста узнаем о постройке им базилики Сен-Дени в начале VII в., об основании обители (т.е. общины), и о передаче прав на торговую деятельность по всей Галлии{233}. Аббатство Сен-Дени было связано
