После завтрака Кейт едва его не прикончила.
— Гляди, — сказала, когда он сидел за кухонным столом над «Сан-Франциско кроникл». Как исключение, он начал не с некрологов, так как опубликовали очередное письмо от Зодиака. Впрочем, получалось то же самое.
— Да? — Он не поднял головы.
Она стояла где-то за его спиной.
— Ну погляди.
Он услышал, что Кейт улыбается. Повернулся и едва не помер от страха.
Она стояла на пороге, сияющая. С электрической дрелью в руках.
Обошлись без сцен; ночь, проведенная вместе, прибавила ему сил.
Кейт одолжила дрель у сестры, зная, что она может пригодиться. Думала, Рич обрадуется. Нет, ну ясно — обрадовался. В конце концов. И не рассказал о НКП.
Когда она сказала, что должна съездить за остальными вещами и будет только вечером, он долго ее обнимал. Черпал из того, что было между ними, заряжал батареи. Ему нужна была ее любовь и его любовь к ней. Может даже больше, чем
(дрель)
таблетки.
Она отступила, когда он о них подумал. Кейт всегда знала. Они все знали.
— Нам нужно поговорить, — сказала она.
Он подумал, что у его жены — глаза Афины, богини-воительницы.
— Когда я вернусь.
— Я знаю.
Притянул Кейт к себе (она едва могла его обхватить — любили это оба) и долго вдыхал запах ее волос. Те пахли шампунем и яичницей.
Махнул ей в кухонное окно, когда она отъезжала. Чудесный летний день в Игровом Городе: везде освещенные солнцем пятна ясности — зеленые и голубые.
Когда ее «хеви» исчез за углом, Рич закрыл окно, опустил жалюзи и открыл холодильник.
В тот же день, сразу пополудни: расслабленный Рич лежал на тахте в затененном зале и слушал Вагнера. Когда раздался стук в дверь, он сразу понял: что-то не так. Это был странный стук, произведенный кем-то уверенным в себе и одновременно скучающим.
Он открыл дверь и вздохнул.
Они всегда приходят вдвоем. Волосы консервативно зачесаны назад, темные костюмы, документы в мелких ручонках.
— Господин Ричард (***)?
— Да.
— Агент Слаттери, это агент Хамм. Позволите?
Рич пожал плечами и впустил их в зал. Они расселись на тахте, под вентилятором. За ними — только стена. Агент Слаттери скорчил странную мину, будто не мог решить, какая из частей его тела болит и почему.
— Фасоль и цыпленок, — сказал Рич.
— Прошу прощения?
— Этот запах. Он от обеда. Я ел фасоль.
Они переглянулись, не понимая, шутит ли он. Это добавило ему уверенности.
— Воды?
— А пиво у вас есть? — спросил Слаттери.
У него были ласковые глаза, гладкий лоб и густая седая шевелюра. Под пятьдесят, но Ричу он напоминал молодого кондора, которому охота повыделываться.
— Нет.
— Тогда вода будет — супер.
Рич налил им из-под крана и уселся в кресле. Агент Слаттери выпил сразу весь стакан.
Агент Хамм был младше — под сороковник. Кивнув, поблагодарил за воду и вернулся к созерцанию покрывала. Слегка улыбался, а его брови выгибались дугой: годами тренированная разновидность скучающего, но доброжелательного недоверия.
— ФБР, — начал Рич.
