ослепительно белым песчаником. Верхние этажи украшали раскрашенные красным резные бойницы. Вокруг храма виднелись четыре огромные золотые Ступы, украшенные бонскими молитвенными флагами. Все сооружение мерцало — оно то проявлялось отчетливо перед глазами, то выцветало, будто стираясь из поля зрения в тусклую контурную картинку.
Почему дед не упоминал это место? Может быть, этот город описан на странице, которая была утеряна? Я почувствовал укол смутного беспокойства. Какая-то мысль, что-то связанное с…
Грудь полыхнула огнем. Погруженный в себя, я почти упустил из виду Лугонга. Подгоняемый тревогой, я бросился к арке.
Из проема сооружения лился слабый красный свет. Лугонг и отшельник смотрели внутрь, быстро пританцовывая на месте. На этот раз в арке не было пляшущих теней. Всё внутреннее пространство занимала блеклая фигура многорукого существа с головой тигра или кошки. Фигура не шевелилась. Когда исходящий из арки свет налился ярко-багровым, кошачьи глаза сверкнули желтым и чудовище исчезло. Лугонг повторил свои пассы, и отшельник влетел внутрь. Обогнув сооружение слева, Лугонг присоединился к нему, и путь продолжился. Я последовал за ними. Пройдя несколько шагов, я не выдержал и оглянулся на оставленные развалины. Статуи монстров, повернув свои мерзкие головы, смотрели мне вслед.
Мы снова брели по серой унылой равнине. Тоскливая безысходность этого мира тяжелым грузом давила мне на плечи и пригибала к земле. Я чувствовал очень сильную усталость. Хотелось лечь и не вставать уже больше никогда. Впереди ровно вышагивали Лугонг и его наставник. Оба двигались уверенно и бодро. Если ранее очертания фигуры отшельника расплывались в легкий туман, то сейчас он выглядел так же реалистично, как и Лугонг. Глядя на его спину, я ясно видел отскакивающие от его сапог мелкие камешки, прыгающий на ходу кончик красного платка и распахивающиеся полы кафтана. Я попробовал было подумать о значении этой перемены в его облике, но, как ни старался, не мог заставить себя сосредоточиться.
Арка возникла из ничего за очередным поворотом налево. Даже не арка — просто три огромных валуна, образующие подобие врат. Сооружение стояло на краю довольно крутого оврага на мелкой гальке и круглых камнях. Из проема пробивался слабый желтый свет. Внутри можно было разглядеть контуры трехголовой змеи, стоящей на хвосте. Головы выбрасывали раздвоенные языки и дергались, словно танцуя. Лугонг с отшельником остановились и затоптались напротив прохода. Свет сделался ярче и насыщенней. Лугонг обернулся и приглашающе махнул мне рукой.
Уже подозревая, что происходит что-то неправильное, я покорно подошел к нему, с трудом переставляя ноги. Лугонг втолкнул отшельника в проем, а затем, когда я оказался рядом, быстро схватил меня за руку и с нечеловеческой силой вбросил следом…
Пролетев сквозь арку, я кубарем прокатился до самого края оврага. Прилагая невероятные усилия, встал на ноги. Отшельник стоял спиной ко мне и смотрел в овраг. Мне показалось, что сейчас, вблизи, он выглядит меньше ростом и гораздо более крепким, чем мумия из пещеры. Я стоял в полной прострации, пока не почувствовал тяжелую руку на левом плече.
— Садись, — услышал я голос Лугонга.
Рука надавила на мое плечо с такой силой, что я буквально упал, с глухим стуком приземлившись на ягодицы, у края оврага. Лугонг стоял слева и немного позади меня, так что я мог видеть только размытую тень его фигуры и белеющее пятно лица. Я скосил глаза и попробовал повернуть голову, чтобы посмотреть на него, но слабость и странный спазм в мышцах не позволили мне это сделать.
— Помни, — торжественно сказал Лугонг, — самое важное уже позади, но пока Тонпа не пройдет долину Демона Кьябха, ты должен оставаться на этом месте, иначе весь обряд закончится неудачей и обернется великим горем для всех нас. И еще — тебе может привидеться вода. Помни, если хоть одна капля воды этого мира коснется тебя, ты останешься здесь навсегда. Жди, скоро я вернусь за тобой…
Я почувствовал, как он встал и начал медленно подниматься по склону. Моя шея и тело одеревенели так, что я мог только неподвижно сидеть и двигать зрачками глаз. Только в самых кончиках пальцев рук я чувствовал слабый зуд и покалывание.
Я услышал, как к звуку шагов Лугонга присоединились шаги отшельника. Изо всех сил скосив глаза влево, я смог заметить, как две фигуры, поднимаясь под углом на склон, вдруг изменили направление и начали спускаться обратно к кромке оврага, явно смещаясь вправо! Я попытался окликнуть Лугонга, но вместо крика из моего горла вырвалось только слабое хриплое сипение. Тем временем, две фигуры продолжали удаляться следуя изгибам склона, спускающегося к ручью.
Нужно было встать, но окаменевшее тело отказывалось отвечать на мои усилия. Лишь в левой руке я чувствовал слабое подобие движения. Напрягаясь изо всех сил, я пытался приподнять руку и одновременно тянул голову вниз, стремясь использовать встречное усилие. Раздался громкий хруст, и моя голова расслабленно опустилась на грудь, повиснув на поврежденной шее. Руки оказались прямо перед моими глазами. Тонкие птичьи пальцы, обтянутые сморщенной пергаментной кожей с длинными загибающимися грязными ногтями. На мизинце левой руки я отчетливо видел трещину, в которой белела кость.
Озарение молнией раскололо мой рассудок. Я закричал. Я кричал и кричал, пока не понял, что изо рта по-прежнему не доносится ни звука. Лишь где- то в гортани булькало и хрипело.
Осознание произошедшего со мной скрутило мышцы живота в жестоком спазме, в желудке громко хрустнуло. Меня вырвало густой черной жидкостью.
Деду как-то удалось обмануть этих шаманов, я же угодил в ловушку, как глупая овца. Ясно вспомнилось, как Лугонг снимает с шеи чертовой мумии покрытый кровью амулет и надевает мне на шею. Режет мой лоб, красит моей кровью медальон и цепляет его на мумию. Я добровольно прошел через пхову
