– Итальянцы вообще любят готовить, – заметил Апрель.
– Вы меня не поняли, нет-нет, – запротестовала Оксана. – Джованни – шеф-повар. Он занимается этим профессионально. Итальянская высокая кухня. Я не смогу даже перечислить тех вещей, которыми он меня кормил. Мне кажется, если бы мы с ним оказались на необитаемом острове, то и там он через пять минут делал бы какой-нибудь карамельный сабайон из диких яблок или пармскую ветчину из дикого кабана. – Оксана замолчала и посмотрела мечтательно в темноту за окном. – Я бы хотела оказаться с ним на необитаемом острове.
– Что случилось? – спросила я. Оксана засмеялась тяжелым смехом, а затем повернулась ко мне и развела руками.
– Ничего особенного не случилось, моя дорогая Ромашка. Просто пришлось выбирать – из двух зол. Я не слишком понравилась его родителям, вот в чем дело. Пока у нас был просто роман, они улыбались, принимали меня у себя дома, даже приглашали на приемы. Все-таки, как ни крути, а познакомили нас они. Я работала на них, мы их банковскую систему заменяли на новую, интегрировали туда блоки для синхронизации с биржами… не важно. Отец Джованни очень хорошо ко мне относился, пока не узнал, что мы с Джованни практически живем вместе. Тут вдруг выяснилось, что я не так и хороша. Главным образом даже не тем, какова я есть, а тем, что я не родилась в Турине и десять поколений до меня там тоже не родились. Если бы я хотя бы родилась в Риме или какой-нибудь Пизе, возможно, все получилось бы иначе. А я – русская, родилась в России, в Питере, и хуже этого могут быть только французы, знаете ли. – И Оксана снова горько усмехнулась.
– Значит, он отговорил Джованни? – спросил Игорь, но Оксана бросила на него такой взгляд, словно он сейчас сказал, будто считает, что земля плоская, ибо, когда он подпрыгивает на месте, земля не уезжает у него из-под ног.
– Отговорить Джованни от чего-то невозможно! Уж кто-кто, а его отец это прекрасно знает. Уж как он в свое время пытался отговорить Джованни от идеи стать шеф-поваром, трудно даже представить. Шутка ли, все в семье банкиры, а тут такой конфуз в белом фартуке. Но Джованни всегда знает, чего он хочет.
– И он хотел вас, – договорил за Королеву Игорь. Она сощурилась, словно пытаясь прожечь в Игоре дыру невидимым лазером. Затем сделала неопределенный жест рукой и пожала плечами.
– Он хотел меня, да. Но куда больше, чем меня, Джованни хотел открыть свой ресторан в Турине. И потом, вы не понимаете, как устроены итальянские семьи. Там же все для всех, они же живут одной огромной толпой. Вы когда-нибудь бывали на тихом семейном ужине на пятьдесят человек? Для них всех семья – это святое. Для Джованни, черт возьми, семья – это святое. Что я должна была делать?
– Это все – пустые слова, – процедил Игорь, и в его взгляде вдруг появился арктический холод. – Вы что же, решили даже не давать ему выбора?
– Вы разве не поняли? Нет, Игорь, вы ничего не поняли, если бы я только дала ему этот выбор, это означало бы, что я влияю на результат этого самого выбора. Я бы спросила его, не хочет ли он бросить меня, и он бы остался со мной, даже не понимая всех последствий такого выбора, но эти последствия преследовали бы нас всю жизнь. Его отец открыл для него ресторан, выдал ему этот чертов ресторан на блюдечке с голубой каемочкой.
– Вы лишили его права выбора. Вы сделали выбор за него, считая, что так будет лучше? Что он выберет вас, но должен предпочесть ресторан? Так вы распорядились его судьбой? Вычеркнули из уравнения взрослого и самостоятельного мужчину? – Игорь встал, его голос звенел от возмущения, его руки дрожали.
– Да! Именно так я и поступила, сделала выбор за него. И знаете что, Игорь Вячеславович, Джованни вряд ли пожалел о нем.
– Вы этого не знаете. Вы ничего не можете знать!
– Он помолвлен. Скоро женится! – крикнула Оксана и швырнула все фотографии Игорю в лицо. Они не долетели, осыпались на пол, как листва. Игорь стоял и смотрел на Черную Королеву так, словно она была той Анной, что оставила его одного – в один день, без объяснений и шансов на примирение. Словно это она «уехала к жениху в Израиль».
– Это ничего не значит.
– Нет, это все значит! Прежде всего это означает, что я поступила правильно. Что я должна была уехать. Потому что у его семьи был план, и я только нарушала его. А сам план был – как сделать Джованни счастливым. Теперь у него есть прекрасный ресторан и невеста, родственники которой тоже в десяти поколениях из Турина. И никто уже не вспомнит обо мне. Он будет счастлив. Разве не учит ваша психология тому, что, если любишь, нужно прежде всего заботиться о счастье тех, кого любишь.
– Наша психология прежде всего создана для того, чтобы взрослым красивым женщинам не приходилось напиваться до бесчувствия, чтобы справиться со своим горем, – горько бросил Игорь. И добавил еще: – Имейте в виду, Оксана Павловна, сделать кого-то счастливым вот таким способом невозможно. Что бы там ни писали газеты, какие бы новости вам ни передавали, вы понятия не имеете, какой ущерб нанесли. Ладно, я поехал.
– Что? – вытаращилась на него я. Игорь обернулся, посмотрел на меня, но, скорее, сквозь меня.
– Извини, Ромашка, увидимся дома, ладно? Ты же приедешь?
– Да. Конечно.
– Хорошо.
И он пошел к дверям быстро, не оглядываясь. Оксана стояла, несколько растерянная таким поворотом, всей этой волной агрессии от человека, от
