Острова Луны

Искра, отделившаяся от огненного столба, иголочкой уколола девочке лицо. Но еще сильнее тревога обожгла внутренности.

– Кру! Скажи Эррен! Я здесь. Океороны!!! Спроси Баррена…

Тревога оказалась не напрасной. Потому что в следующий миг перед глазами мелькнула Люсия. Она махнула рукой, и тяжелое керамическое блюдо врезалось Карине в лицо, как раз в место микроожога.

Глава 21 Вещание-завещание

Блюдо, брошенное Люсией с помощью ритуального аналога редиректады, вырубило Карину на добрых полчаса. А обратно в сознание вернули другие знаки, с которыми ей раньше по большому везению встречаться не приходилось. То есть сами по себе знаки были очень даже полезны и приятны, но повод для использования удручал. Она приоткрыла глаза, именно приоткрыла, так, чтобы никто не заметил, что она в сознании. Но так ей было ничего не видно – света в помещении не хватало катастрофически.

– По-моему, все так и было, – услышала она голос Евгения, – нос курносый, на нужном месте, и кровь не хлещет. Кости целы, все остальное тоже…

– Никогда не думала, что ты умеешь лечить, – процедила Клара. – Радуйся, что не было причины тебя лечить, – прямо-таки озвучил Каринины мысли отец. И совсем нелюбезно обратился к дочери: – Я вижу, что ты очнулась. Хватит хрупкую барышню изображать, а то хуже будет.

– Голова болит, – то ли прошептала, то ли пробурчала Карина, подчиняясь указанию.

– Это у тебя реакция на мыслительный процесс. – Евгений фыркнул в точности, как Эррен.

В первый момент Карина не поняла, где находится. Но очень скоро сообразила. Из этой комнаты через вот это окно она убегала по лунной тропе, в то время как поблизости мертвел яблоневый сад. Ах, ну да. Точно. Днем она сможет выйти только на ту тропу, что была открыта раньше.

– Как вы сюда прошли? – спросила она. Голова, если честно, прямо-таки звенела, словно колокол, в который лихо бил звонарь. – Кто вас сюда впустил?

– Разве это важно? – вопросом на вопрос ответил Евгений. И нелогично продолжил уже ответом на вопрос: – Эта башня принадлежит Академии. А уж туда-то знаккеру Клариссе Радовой вход открыт. К моей большой удаче. – И обратился к супруге: – Твоя ученица поступила весьма умно. Тревожный знак истолковал ее посудную атаку, как серьезную угрозу. В данном случае – угрозу моим делам. А сейчас позволь с тобой распрощаться. Что-то мне подсказывает, что в волчьем теле девчонка не так хорошо управляема, как в человеческом…

Клара вышла не прощаясь. Встречаться с волком ей не хотелось.

– Мне не обязательно превращаться, чтобы встать на открытую тропу, – мрачно буркнула Карина.

– Я знаю, – легко отозвался Евгений.

И в следующую секунду, прежде чем Карина успела хоть что-то понять, его большая ладонь рассекла воздух, пальцы (у этих ритуалистов они точно живут своей жизнью!) с невероятной скоростью начертили какой-то знак и…

Ее опоясало болью. Знакомой. Воспитательный знак, будь он неладен. Только гораздо сильнее и болезненнее, чем в Кларином исполнении. Или просто дело было в том, что Клара не смогла тогда толком прицелиться.

– На тропу пошла.

Голос отца звучал по-прежнему легко, даже с некоторой иронией. Но глаза в один миг превратились в змеиные. Почти в прямом смысле. Хотя чего уж там, куда бедным маленьким змейкам до знаккера Радова!

Защитный механизм организма и разума сработал. Карина не стала нарываться на лишние неприятности и послушно шагнула к окну. Стоило ей взобраться на подоконник (доска была широченной из-за толстой каменной стены, но и узкой из-за тесного оконного проема), как лунная тропа вспыхнула у самых ног. Эдакая дорога из желтого… золотого кирпича, которая должна привести домой и к исполнению желаний… эх… домой…

Евгений шумно вздохнул позади.

– Это все же прекрасно, – сообщил он пылавшей от злости и сжимающейся от боли девочке, – в прошлый раз я шел искусственным коридором. Прихватил с собой знаккера с Однолунной Земли. Естественно, все омертвение ему и досталось.

Крыши Третьего города с флюгерами и поникшими на холоде воздушными змеями остались далеко внизу. Серо-золотое небо распахнуло объятия, моментально превратилось в глубокий космос и оказалось под ногами. Карине захотелось обернуться волком, но она не стала. Черт его знает, что еще выкинет Евгений. Лучше держать разум в человеческой кондиции.

– Тебе придется кое-что осознать, – сообщил ее затылку отец. – Ты, милый, рыжий, сердитый, пушистый комок, родилась для определенной… миссии. И хочешь не хочешь, выполнишь ее. Для продолжения рода и прочей чуши, годной для утешения сетующих на судьбу плоскарей, у меня есть Евгения. А твое дело – подчиняться. Сделать свое дело и закончиться на этом. И если будешь показывать зубы, то тебе будет очень больно. И не только тебе, благо у тебя пара привязанностей найдется. Я же все твое детство старался не привязываться к тебе, детеныш. И кажется, у меня получилось.

Новый воспитательный знак так же хлестко «опоясал» девочку, только повыше груди, почти под мышками. Куртка не защищала. Строго говоря, она