самих ветвей власти! И одновременно с этим — он делает заявление, что никакого политического кризиса нет, и отказывается принимать отставку Л. Кучмы. Политически это правильно, потому что отставка имеет задачу уйти от ответственности, но стратегически — бесперспективно, так как продолжается противостояние и в этих условиях никто и не думает о реформах.
После выступления — Кравчук издает указ о разделении подчинения министерств — экономические подчиняются премьеру, все остальные — напрямую президенту. Это попытка перепасовать ответственность за катастрофу экономики обратно на премьера — конкретно на Л. Кучму, который уже явно прицелился на досрочные или очередные президентские. Попытка проваливается — указ отменяет Рада.
К лету 1993 года — периоду максимального обострения конфликта — начались массовые забастовки шахтеров. Запахло жареным. Что примечательно — первой забастовала шахта имени Засядько, где было все относительно нормально, а директор этой шахты — был одним из авторитетнейших депутатов Рады, получивший в будущем пост и.о. премьер-министра — Ефим Звягильский.
14 июня 1993 года досрочно открывается сессия Верховной Рады Украины, первый же вопрос — проведение референдума о доверии Президенту и Верховной Раде. Одновременно проходят переговоры с бастующими шахтерами, их ведет Звягильский, умело поддерживая горение — чтобы не сгореть, но и чтобы не гасло.
15 июня Кравчук выступает на сессии Верховной Рады Украины, призывая все стороны конфликта жить дружно и по конституции Украины образца 1978 года. Он так же предлагает назначить на декабрь 1993 г. или на январь 1994 г. выборы в Раду и совместить это с референдумом о доверии президенту и о путях реформ.
В тот же день, 15 июня, в Раде выступает глава правительства Л. Кучма. Он говорит, что разброд и шатание привели к экономической катастрофе и требует для себя неслыханных полномочий — права вето на любое решение любого (!) лица и любого органа в государстве. В этом то выступлении он и произносит крылатую фразу — скажите, какое общество мы строим, и я буду его строить.
Полномочия Кучме не дают.
Шахтеры предъявляют требование о проведении референдума о доверии всем ветвям власти.
18 июня Рада принимает решение о проведении референдума о доверии президенту и Раде. Дата референдума была назначена на 26 сентября 1993 года — но было понятно, что дата нереальна — никто не успеет подготовиться, денег нет, и даже согласованного текста вопросов — нет. Все решила Россия — в сентябре 1993 года противостояние Ельцина и Верховного совета перешло в острую фазу, а в октябре — Ельцин открыл огонь по Верховному совету из танков. Все это произвело и на Кравчука и на депутатов Рады очень тяжелое впечатление, и они приняли решение о выходе из клинча демократическим путем. Назначались досрочные выборы и президента (на июнь 1994 года) и Рады (на март 1994 года), о конституции снова никто не вспомнил — если Россия приняла новую конституцию в 1994 году — то Украина только в 1996 году. Кравчук явно не думал, что эти выборы он проиграет.
В июле Кравчуку удается тактическая победа — он приезжает на республиканское совещание руководителей колхозов и совхозов (это гнездо оппозиции и очень влиятельная структура аграрного лобби) и срывает аплодисменты. Делает он это банальным подкупом: заявляет, что государство полностью рассчитается с долгами за сельхозпродукцию, выделит беспроцентный кредит на сбор урожая и будет закупать сельхозпродукцию нового урожая по «реальным ценам». Какие цены могут считаться реальными в условиях инфляции 10700 % годовых — президент умалчивает.
Дальше ничего примечательного не происходило — за исключением одного момента. Как вы наверное уже заметили — выборы Рады и президента разнесены по времени, и не в пользу президентских выборов. Так вот, в феврале 1994 года перед самым роспуском — Рада успела принять закон «О формировании местных органов власти и самоуправления», согласно которому власть на местах в Украине переходила к исполкомам местных советов, как до 1991 года — а институт представителей президента ликвидировался. Впрочем, этот закон так и не был исполнен, как и многие другие в те годы.
Однако, помимо государственной политики существовала еще и политика общественных организаций. Например:
Период 1992–1993 года характеризовался еще и внешнеполитическим кризисом на фоне кризиса внутриполитического. Дело в том, что подписанное в 1991 году в Беловежской пуще соглашение трех — сломало порядок выстраивавшийся в течение нескольких десятилетий. Особенно опасной ситуация была с ядерным оружием. Сразу несколько стран — Украина, Беларусь, Казахстан — оказались странами с ядерным потенциалом — при этом экономическая ситуация в них была критической. В Казахстан — звонил Муаммар Каддафи, предлагал любые деньги за часть ядерного арсенала — чем это могло закончиться на фоне только что прошедшей Бури в Пустыне, унизившей весь исламский мир. С грохотом разваливалась Югославия, в самом бывшем СССР голодные и озлобленные люди в любой момент могли устроить коммунистический реванш в одной или нескольких республиках. В такой ситуации — весь мир и прежде всего США поставили союзным республикам негласный ультиматум — передать все ядерное оружие России и как можно скорее. В этих условиях внешнеполитические инициативы Кравчука, который то отдавал ядерное оружие, то не отдавал, то заикался о некоем центрально-европейском объединении государств — вызывали крайнее раздражение у всех крупных игроков и фактически Украина оказалась в изоляции, 1993 год — мог оказаться последним годом ее независимости. Тем не менее, Украине удалось преодолеть и внутриполитический и внешнеполитический кризисы: первый за счет выборов и добровольной передачи власти их победителю, что для постсоветского пространства было прецедентом, второй за счет того, что Украина в 1994 году
