О.: Абсолютно, потому что с господином Гусинским я в жизни пару раз всего встречался, а господина Глушкова я знал точно значительно больше, и у нас с ним были общие друзья. С господином Гусинским как-то у меня общих друзей не было. Я помню арест господина Гусинского, я действительно не помню эту дату, потому что я лично никак не был к этому причастен, а в случае с господином Глушковым это происходило с людьми, с которыми меня связывают близкие дружеские отношения. И в день ареста господина Гусинского я ни с кем не встречался по поводу его ареста, а в день ареста господина Глушкова это было поводом для встречи моей с господином Абрамовичем и господином Красненкером. Именно поэтому я эту дату — мне кажется, это логично — хорошо помню.
В.: А позвольте вас попросить посмотреть на 6-й параграф ваших третьих свидетельских показаний. Здесь вы даете показания по поводу вечеринки, которая произошла вечером 9 декабря, и вы объясняете, что эта вечеринка происходила в доме господина Мамута и — верно или нет? — там было примерно 10 гостей приглашено. Маленькая вечеринка была, тесный круг, не так ли?
О.: Да, была такая вечеринка.
В.: Вы говорите, что господин Абрамович там тоже был, не так ли?
О.: Да, абсолютно верно.
В.: Вы там были со своей супругой, как вы говорите? На тот момент вы были главой администрации президента Путина, не так ли? А господин Касьянов, который там тоже присутствовал, был премьер-министром Российской Федерации, не так ли?
О.: Насколько помню, это так.
В.: И еще одна пара, которая там была: это господин Валентин Юмашев и Татьяна Дьяченко, и Татьяна Дьяченко была дочерью президента Ельцина, не так ли?
О.: Да, это правда.
В.: А господин Юмашев, ее муж, был зятем президента Ельцина и бывшим главой его президентской администрации, не так ли?
О.: Это частично соответствует истине. Зятем он, по-моему, тогда еще не был, а вот бывшим главой администрации он уже был.
В.: Было бы справедливо утверждать, что на этой вечеринке были люди, которые составляли как бы тесный круг советников президента Путина. По крайней мере частично, они были частью внутреннего круга советников президента Путина.
О.: Я бы так не сказал. По-моему, там собрались люди не по принципу того, являются они советниками президента Путина или не являются. Здесь какой-то другой был принцип. И там, насколько я помню, были люди, которые вообще Путина только по телевизору видели, как, например, господин Голохов, по-моему. Я не уверен, что он когда-то встречался с господином Путиным.
В.: Господин Волошин, господин Березовский показывает, что, когда он и господин Патаркацишвили встретились с господином Абрамовичем на Кап д’Антиб в начале декабря, господин Абрамович угрожал господину Березовскому и господину Патаркацишвили и требовал, чтобы они продавали ему свои акции в ОРТ. Я не хочу сейчас, чтобы вы комментировали это, господин Волошин, поскольку вас там не было, но на той встрече, однако, господин Березовский заявил, что господин Абрамович ему сказал, что он по вашей просьбе передал просьбу Путина. Отрицаете ли вы, что вы попросили господина Абрамовича отправиться к Березовскому и сказать ему, что если он не сдаст свои акции в ОРТ, то Глушков останется в тюрьме и акции будут экспроприированы?
О.: Конечно, это не соответствует действительности.
В.: Господин Патаркацишвили сказал юристам господина Березовского в 2005 году, что в какой-то момент после этой встречи у него произошла еще одна личная беседа с вами, в которой вы также пообещали, что господина Глушкова выпустят. Я не буду сейчас вам это показывать в тексте, но в ваших свидетельских показаниях вы сослались на интервью, которое дал господин Патаркацишвили газете «Коммерсантъ-Daily» 4 июля 2001 года. Геворкян говорит господину Патаркацишвили: «На самом деле они нанесли удар Глушкову». А Патаркацишвили говорит: «Кремль решил нажать на Березовского и нажать на его близких сподвижников. Именно поэтому они взялись за Глушкова — бывшего заместителя гендиректора „Аэрофлота“ и близкого друга Березовского и моего друга. И он был арестован 9 декабря 2000 года, и стало ясно через какое-то время после этого, что организаторы не достигли того эффекта, которого они хотели, и дело „Аэрофлота“ стало разваливаться на куски. И обвинения против Глушкова продолжали меняться потрясающим образом, и интересно, почему…» Потом Геворкян говорит: «Вы упомянули попытки оказать давление на Березовского, а каким может быть мотив этого?» — «Борис Абрамович и я подверглись всевозможному давлению до и после ареста Глушкова. Мы продали наши акции, и Волошин пообещал, что Глушкова отпустят, но он нас обманул». Я вам вот что скажу, господин Волошин: это было правильно, что была беседа между вами и Патаркацишвили после ареста Глушкова, и на этой встрече вы пообещали, что Глушкова отпустят, это верно, не так ли?
О.: Это совсем не соответствует действительности по одной простой причине, точнее, по двум простым причинам. Во-первых, я никому никогда не мог обещать освобождения господина Глушкова, потому что не имел к этому действительно никакого отношения. Притом что сам я всегда искренне считал, что лучше поменьше сажать людей за экономические преступления, мне никогда это не нравилось, но к этому делу, как и к другим подобным делам, я не мог иметь никакого отношения и точно не мог никому ничего подобного обещать. И второе соображение по этому поводу: я никогда в жизни отдельно не встречался и никак не общался с господином Патаркацишвили. Я его видел достаточно много раз в компании с господином Березовским, но у нас не было с ним таких отношений, что мы с ним отдельно встречались. Я не помню ни одного такого случая и ни одного телефонного разговора. Может быть, он мог
