— Рад тебя видеть, — сказал Джисилберт и, уважая обычаи детей леса, прижал правую руку к своей груди.
— Оссдадью, — ответил на приветствие охотник. Он понимал язык йонейга, но не любил общаться на нём, хотя и мог поддержать несложный разговор.
— Вам повезло, что здесь оказался Роющий Пёс из племени Куницы, — обратился старик к одному из мужчин, носившему на поясе очень длинный и узкий нож, так любимый белыми людьми. — Если он согласится на ваше предложение, то не придётся больше никого искать.
— Вы уверены, Джис? Нам нужен надёжный человек, знающий язык племени Выдры, — ответил незнакомец, внимательно глядя на Дигахали.
— Знать выдра, — сказал охотник, не став распространяться о том, при каких обстоятельствах он выучил их язык. Он не любил об этом вспоминать. Тогда Дигахали оказался в плену у Выдр и немало натерпелся, прежде чем смог себя выкупить. С тех пор куница шесть раз обновила свой мех, но кровоточащая рана в сердце охотника до сих пор не зарубцевалась и временами давала о себе знать.
В плен он попал по глупости, умудрившись забрести в охотничьи угодья чужого племени. Оправданием отчасти могло служить то, что он слишком торопился домой, спеша преподнести свадебные дары своей возлюбленной. Охотник очень долго не был дома, всё это время работал на белых людей. Такая жизнь ему не нравилась, но ради улыбки на лице любимой, можно было и потерпеть. Он прижимал к груди заветный свёрток с подарками и, не чуя ног, спешил в родное становище, когда внезапно оказался перед лицом четырёх суровых воинов из племени Выдры.
Дигахали знал неписанные законы детей леса и признал свою вину, надеясь отделаться тем, что предложил воинам в качестве компенсации весь свой запас стрел. То ли этого оказалось мало, то ли не в настроении были Выдры, но скрутили они его и приволокли на суд племени. Их шаман — злобный и кровожадный — дал понять, что когда-то пострадал от племени Куницы. Он тыкал в лицо охотнику своей левой рукой, на которой отсутствовала пара пальцев, и призывал соплеменников отомстить соответствующим образом.
На счастье Дигахали, вождь Выдр предпочёл не калечить пленного, а превратить его в раба. Трудиться пришлось много, но не это мучило его. Он не мог дать знать о себе красавице Авиосди, тогда пришлось бы объяснять, что он столько времени делает в враждебном племени, а признаться в каком унизительном положении оказался, не было сил. Охотник мог бы выкупить себя и раньше, но красивые вещички, которые он нёс любимой, слишком приглянулись жёнам вождя, и забрать их просто так не было никакой возможности. Когда он вернулся, прижимая к груди заветный свёрток, его ненаглядная Оленёнок уже нянчила малыша и не смела поднять на Дигахали глаза, будучи хозяйкой в типи совсем другого охотника.
— Моя знать выдра, — повторил он, заметив, что йонейга смотрят на него с недоверием.
— Хорошо. Меня зовут Манфред, — обладатель длинного ножа коснулся рукой груди и слегка поклонился, не отрывая взгляда от Дигахали.
— Дигадога. — он сразу понял, что эти люди не станут утруждать себя выращиванием зёрен или выделкой кож. Перед ним стояли воины, не пытавшиеся это скрывать, а говоривший с Джисилбертом был полон силы и уверенности, что позволяло предположить его старшинство среди остальных. Двое других белых тоже были вооружены — один топором на длинной рукояти, а у другого имел за спиной лук. Они не вмешивались в разговор и смотрели на охотника без всякого интереса.
Манфред вскинул брови, на мгновение задумался и спросил:
— Хорошо идёшь по следу?
Согласно обычаям детей леса, охотник избегал смотреть на незнакомых людей. Даже узнав имя одного из этих йонейга, он не изменил этому правилу. Но последние слова старшего заставили его повернуть голову и пристально вглядеться в этого странного белого.
— Ты знать много.
— Да, — согласился Манфред, — я много общался с детьми леса, но языка племени Выдры не знаю.
— Земли выдра ходить нет. Табу.
— Нам туда не надо. Двое из племени Выдры пойдут с нами, — сказал старший, наблюдая за реакцией охотника.
Дигахали остался невозмутим, лишь ноздри его крупного похожего на клюв хищной птицы носа дрогнули в знак презрения.
Манфред, казалось, остался доволен увиденным. Улыбнувшись, он сказал:
— Я знаю, что Выдры трусливы и любят нападать из засады, но они живут у самой границы дикого леса и хорошо знают его обитателей. Ты когда- нибудь бывал в диком лесу?
— Плохой место. Мы звать мёртвый лес. Охналухе.
— Разве мы похожи на безумцев?, — он по очереди посмотрел на своих спутников, потом на Джисилберта.
— Не сомневайся, Роющий Пёс, это серьёзные люди, понимающие, что и зачем они делают, — засуетился старик, выдавая свою заинтересованность. Тебе крупно повезло. Сейчас такие времена, что достойной оплаты не дают даже за самую тяжёлую и опасную работу. А эти люди тебя не обманут.
— Зачем плохой место?, — Дигахали была неприятна подобострастность, с которой старый йонейга-охотник выполнял поручение своих соплеменников.
— Ссгина — злой дух. Выдры заставят его идти, куда нам нужно.
Охотник припомнил слухи об этом племени, ходившие среди детей леса. Большинство сплетен не имело под собой никакой реальной основы, в этом
