Дигахали хотел выпить, но поднеся ко рту, отвернулся и прохрипел:
— Аджила!
— Не будь глупцом!, — раздался голос Манфреда. — От унции шнапса ещё никто не спился. Пей!
Пришлось подчиниться и вылить в горло содержимое крышки. Вкуса он почти не почувствовал, но аджила как-то смогла растворить чешуйки. Их острые края больше не царапали горло, и охотник смог сделать, наконец, глубокий вдох.
— Ничего страшного, многие через такое проходили, — успокоил его Манфред. — Отдышись немного.
Дигахали чувствовал, что множество чешуек осталось на его волосах и одежде, поэтому зажмурился и попытался отряхнуться, как это делает выходящая из воды собака. Не зная, насколько преуспел в этом, он открыл один глаз и увидел обоих Выдр, с интересом наблюдавших за ним.
— Глупее Куниц мне ещё никто не встречался, — улыбаясь, сказал Молодой Олень.
— Да. Он, наверное, и среди своих такой же неуклюжий, — согласился Спящая Сова.
— Он выпил всё, что дал ему Заказчик?
— Да. Я сам видел.
— Этого может не хватить.
— Что же делать?
— Надо придумать предлог, чтобы он выпил ещё. — Молодой Олень перестал улыбаться, указал пальцем на пузырь и сказал: — Рубить. Делать проход.
Оболочка пузыря оказалась разной толщины и твёрдости. Дигахали замотал рот и нос куском ткани и теперь рубил наотмашь, не опасаясь вдохнуть опасную пыль. Ему не давала покоя мысль о том, что Выдры зачем-то хотят его подпоить. Аджила ничего не изменила в его организме, желания выпить ещё тоже не возникло. Но Выдры, а он успел уже в этом убедиться, ничего не делали без заранее намеченного плана, и как раз это тревожило больше всего.
Здоровенный кусок отвалился от оболочки пузыря и повис на гибких прутиках, согнувшихся под его тяжестью. Охотник достал нож, попытался перерезать прутики, но сделать это удалось не с первого раза. Освободился проход, достаточный, чтобы можно было протиснуться внутрь. Из дыры заструился тёплый воздух, несущий с собой целый набор разнообразных запахов, большинство из которых просто ни на что не было похоже. Он смог уловить только аромат сосновой смолы, да и то не слишком отчётливо.
Выдры довольно бесцеремонно отодвинули его от прохода и в считанные мгновения скрылись в диком лесу. Дигахали не сразу заглянул внутрь, сначала прислушался, и лишь потом осторожно просунул голову в пролом. К его удивлению, там было светло, но белая оболочка пузырей изменяла свет солнца, придавая ему голубоватый оттенок. Множество тонких, цвета ржавчины, прутиков тянулось к внутренней поверхности стены. Все они исходили из большой — в рост человека — бугристой кочки, торчащей из земли на расстоянии в два прыжка куницы от пролома. Грязные лохмотья, напоминавшие пучки сгнившего болотного мха, покрывали всю поверхность кочки.
"Это же дерево. — понял вдруг охотник. — Странное и уродливое, но всё же дерево".
Кочку сотрясла мелкая дрожь, прутики-ветки, зашевелились все разом, даже те, которые были перерезаны и свободно свисали вниз. Дигахали отпрянул, но ничего страшного не произошло. Откуда-то сверху спустились вниз и устремились к дыре в стене несколько гибких ветвей, каждая из которых несла на себе красивое белое облачко. Одно из них медленно проплыло мимо лица, оказавшись скоплением разнообразных пузырьков, прозрачных и восхитительно прекрасных. Он коснулся облачка лезвием топора, и пузырьки стали лопаться, вспыхивая маленькими искорками. Облачко таяло на глазах, а державшая его ветка обмякла и стала пригибаться к земле. Другие облачка приблизились к пролому и, прилепившись к его краю, увеличились в размерах, потихоньку начиная заполнять дыру.
— Надо очистить проход, — раздалось за спиной, — Выдры будут возвращаться тем же путём. Постарайся не вдыхать воздух из лопающихся пузырьков — он опьяняет не хуже чем шнапс.
— Красиво.
— Да, — согласился Манфред, — тот, кто хоть раз это увидел, никогда не забудет. О чём разговаривают между собой Выдры?
— Ругать меня и смеяться.
— Понятно. Сейчас Молодой Олень обучает Спящую Сову. Я должен знать, что он ему говорит. — твёрдо сказал старший. — Держи, это тебе.
Он вложил в руку охотника маленький тяжёлый предмет. Дигахали раскрыл ладонь и увидел искусно сделанную фигурку куницы из блестящего металла. Восхищённый, он глаз не мог оторвать от изображения тотема своего племени.
— Шаман такой нет.
— А у тебя есть, — улыбнулся Манфред, — сделай то, о чём я тебя прошу.
Дигахали опасливо покосился в сторону дикого леса. Старший понял его сомнения, и спросил:
— Насколько я знаю, ты невысокого мнения о Выдрах?
В ответ Куница фыркнул и презрительно сморщил нос.
