Дигахали слышал, что среди белых встречаются люди, промышляющие тем, что подкарауливают из засады одиноких путников и отнимают у них снаряжение и припасы. Эти могли оказаться из их числа, вот только место для засады они выбрали не совсем удачно — жертва вполне способна удрать, прежде чем они сумеют спуститься вниз, а мысль о прыжке могла прийти в голову лишь безумцу. Перестав обращать внимание на йонейга, охотник сосредоточился на Злом Духе, явно находившемся где-то близко. Манфред не говорил, зачем демон ищет не покрытую хвоей землю, но догадаться было не сложно, видимо хочет остаться жить в таком месте.
Дигахали окинул взглядом тот участок дороги, который мог наблюдать лёжа, но для этого ему пришлось приподнять голову и высунуться из травы. Ссгина он нигде не увидел, а вот один из странных йонейга охотника, кажется, заметил. Пришлось снова нырнуть в траву, отползти на несколько шагов в сторону и найти более удобное место, где обнаружить его было бы сложнее. Почти сразу он засёк движение по ту сторону дороги и сразу узнал в темно- серой шевелящейся массе своего подопечного. Демон устроился на небольшой полянке, недалеко от тех самых йонейга и теперь обшаривал длинными пальпами траву вокруг себя. Дигахали попробовал призвать его к покорности, угрожая солнцем таких размеров и яркости, что от воображаемого жара пот градом покатился с него самого. Вскоре охотник был вынужден признать, что без возможности спеть гимн солнцу, упрямство Ссгина он не преодолеет.
На дороге, со стороны военного поселения, показалась ещё одна группа всадников. Эти ехали гораздо медленнее предыдущих, и причина выяснилась довольно скоро. Они сопровождали повозку, на каких обычно передвигались самые ленивые йонейга, не утруждавшие себя даже ездой верхом. Повозка подъехала ближе, и охотник разглядел в ней двух агийо. Его всегда удивлял особый статус, которые имели женщины среди белых людей. Но некоторые из них пользовались совершенно невероятными привилегиями. Вот и сейчас, шестеро всадников сопровождали бездельничающих агийо, не обременённых даже детьми, не говоря о какой-нибудь другой работе.
Ссгина, ещё несколько мгновений назад не проявлявший никакого интереса к проезжающим, вдруг стал "принюхиваться", а затем покатился прямо к дороге. Дигахали понял, что если демон не изменит направления, то сейчас выскочит прямо на залёгших в траве йонейга. Мысленных приказов эта тварь уже не слушалась, необходимо было придумать что-то другое. Он выхватил лук и, царапнув по руке наконечником стрелы, пустил её навстречу Злому Духу, сместив прицел немного в сторону. Йонейга, шедший ночью впереди остальных, тут же обнаружил охотника, дав повод лишний раз убедиться, что не все из их народа полные растяпы.
Ссгина метнулся к стреле, но задержался возле неё недолго, продолжив свой путь к дороге. Лежавший с краю молодой йонейга обернулся и заметил его. Можно было ожидать, что демон сейчас накинется на беззащитные жертвы, но он стремился только вперёд, не приведя в боевую готовность своё грозное оружие — длинные пальпы. Белый человек нелепо взмахнул руками и, потеряв равновесие, упал с вершины холма вниз. Подросток хотел ему помочь, даже ухватился за ногу, но не смог удержать и полетел следом. Ехавшие на лошадях воины-йонейга всполошились, закричали, а повозка свернула с дороги, накренилась и завалилась набок. Одна из лошадей сбросила своего всадника, он рухнул на землю и больше уже не поднялся. Ещё двое всадников ускакали в разные стороны, один туда, откуда приехали, другой в обратном направлении. В этот момент Ссгина перемахнул через вершину холма и ринулся вниз, упав сверху на троих йонейга, выхвативших свои длинные ножи и решившихся дать ему бой.
Даже отсюда Дигахали почувствовал возбуждение, охватившее Злого Духа. Длинные пальпы он привёл в действие ещё в полёте, метко хлестнув ими по всадникам. Одному из них сразу же снесло голову, и он остался сидеть в седле, так и не выпустив из рук своего оружия. Ещё одному пальпа ударила по темени, но почему-то не раскроила шапку вместе с черепом на две половины. Раздался звук, как будто стеганули ремнём по котелку для варки мяса, затем всадник рухнул под копыта своего коня. Оставшийся йонейга привстал на стременах, замахнувшись длинным ножом. Демон свалился прямо на него, накрыв собой и всадника, и лошадь.
Охотник ждал, что Ссгина станет высасывать соки из поверженных людей, но тот не спешил насыщаться. Показалось, что он ещё больше вырос в размерах, став при этом странно дёргаться. Решив, что пришла пора вновь обрести над ним контроль, охотник поднялся и, не скрываясь, поспешил к месту сражения. Открывшаяся перед ним картина потрясла бы любого, даже самого хладнокровного и нечувствительного к чужим страданиям человека. Обороняющийся воин, видимо, смог рассечь своим оружием шкуру демона, но это не нанесло Ссгина особого ущерба. Скорее наоборот — огромная рваная рана, словно гигантская пасть, раскрылась и сумела поглотить всадника вместе с лошадью. Дигахали приблизился на расстояние вытянутой руки, чувствуя волны покоя и удовлетворения, исходившие от кошмарной твари, только что проглотившей добычу, превышающую её по размеру. Шкура Злого Духа растянулась и стала почти прозрачной, позволяя увидеть всё, что творилось у него внутри.
Йонейга не подавал признаков жизни, его тело свободно колыхалось в зеленоватой густой массе, постепенно сползая с седла. А конь был ещё жив и пытался вырваться из смертельной ловушки. Дигахали однажды приходилось видеть, как болотная трясина засосала молодого оленя. Впрочем, охотник и сам тогда был ещё совсем молод и впервые видел, как живое существо умирает такой преждевременной и мучительной смертью. Будучи не в силах помочь оленю, он достал лук и пустил стрелу, милосердно оборвав оленью жизнь. В какой-то момент даже показалось, что в глазах животного, прежде они закрылись навсегда, мелькнула благодарность. Согласно обычаям, он попросил прощения у Духов леса за то, что лишил жизни существо, которое не рассматривал в качестве добычи и попросил Махео быть милостивым к душе погибшего оленя и даровать ему в следующей жизни более лёгкую судьбу
Наверное, конь заметил охотника, потому что рванулся в его сторону и приник изнутри к истончившейся шкуре демона. Глаз лошади смотрел прямо на человека, несчастное животное надеялось на защиту одного из тех, кому верой и правдой служило всю свою жизнь. Дигахали ещё раз проверил настроение Ссгина и, достав нож, быстрым движением полоснул по его шкуре в том месте, где лошадиная морда пыталась вырваться наружу. Отверстие
