было совсем небольшим, Злой Дух почти не отреагировал, но лошади этого хватило, чтобы начать хватать ртом воздух. Животное постепенно успокоилось, перестало беспорядочно перебирать ногами.
Демон, похоже, только этого и ждал, края раны на его теле стали затягиваться, копыта лошади несколько раз мелькнули среди зелёной слизи и скрылись. В лужице пролившегося на землю дурно пахнувшего содержимого остался лежать длинный нож с почерневшим лезвием. Спустя совсем непродолжительное время, недостаточное даже для того, чтобы запечь в золе костра парочку сладких клубней, Ссгина вновь был цел, если не считать торчащего сбоку оскаленного лошадиного рта, шумно втягивавшего воздух. Охотник услышал стон из перевернувшейся повозки и подошёл посмотреть, не нужна ли кому-нибудь помощь. У одной из агийо при падении повозки повредило шею, а вторую просто придавило свалившимися вещами, которые она безуспешно пыталась с себя спихнуть. Женщина была совсем молодой, пожалуй, её следовало бы называть агайюджо. Дигахали протянул ей руку и сказал:
— Сама не выберешься, хватайся.
Он не рассчитывал, что девушка знает язык Куниц, но жест был предельно понятен.
Агайюджо отбросила свободной рукой с лица волосы медового цвета, испуганно посмотрела на предложившего ей помощь человека и отрицательно помотала головой. Охотник фыркнул, демонстрируя глупой женщине своё презрение. Он хотел напомнить ей, что мужчина не повторяет своих предложений дважды, но передумал, решив, что она всё равно не способна понять, на каком бы языке это ни прозвучало.
Оставив агайюджо наедине с её проблемами, он отвернулся, озаботившись своими, главная из которых не давала покоя с того самого мгновения, как его подопечный поглотил всадника вместе с лошадью: что теперь делать с демоном? До сегодняшнего дня Дигахали не особо задумывался над тем, зачем белым людям был нужен Злой дух. Из отрывочных сведений, полученных от Манфреда, он понял, что старший сам выполняет чьё-то задание, и демона ему заказали другие люди. Но вот зачем он им нужен, оставалось загадкой. Охотник поразмыслил над тем, какие причины могут заставить людей оплачивать доставку такой опасной твари, и пришёл к выводу, что никакими благими намерениями невозможно оправдать присутствие в нашем мире существа из дикого леса.
Он посмотрел на тела погибших йонейга и начал осознавать, что так или иначе повинен в их смерти, потому что привёл сюда и не смог удержать в повиновении Злого Духа, ставшего орудием судьбы, безжалостно оборвавшим их жизни. Ещё ночью он крепко держал это орудие в своих руках, а теперь уподобился беспечному человеку, бросившему острый нож там, где играют несмышлёные дети.
"Ссгина должен вернуться в свой лес, — определился с выбором Дигахали, решительно разорвав все свои обязательства по отношению к нанявшим его йонейга, — Духи моих Предков не одобрили бы такого занятия для охотника из племени Куницы".
В поддержку своих намерений, он достал полученные в качестве аванса наконечники для стрел, взвесил на ладони, полюбовался на блестящие остро заточенные изделия и бросил их на землю.
Агайюджо за его спиной взвизгнула и вдруг захрипела, заставив охотника оторваться от невесёлых раздумий. Обернувшись, он увидел как йонейга, которому пальпа демона едва не раскроила голову, пришёл в себя, дополз до повозки и теперь душил заваленную вещами девушку. То, что у большинства белых людей было не всё в порядке с головой, Дигахали знал и не удивлялся этому. Не пытаясь вдаваться в причины, он ударил йонейга ногой по рёбрам и легко отшвырнул обмякшее тело от повозки. Присев на корточки рядом с тяжело дышавшей агайюджо, решил внимательнее присмотреться к ней.
"Слишком молода, что бы оказаться преступницей, или творящей злые чары колдуньей. Ехала в повозке, значит не из тех йонейга, что трудятся в поле. Похоже, этот воин хотел завладеть её богатой одеждой и украшениями. Йонейга безжалостны к своим соплеменникам и не уважают ни живых ни мёртвых".
Охотник раскидал тяжёлые тюки, освободил девушку, ожидая, что дальше она сама будет о себе заботиться. Но агайюджо совершенно обессилела и не смогла встать на ноги. Дигахали покачал головой, поднял её на руки и перенёс подальше от неподвижных тел. Ссгина, до этого не проявлявший никакой активности, стал "принюхиваться", а затем потянулся длинными пальпами к голове девушки. Та застонала и затряслась от страха, увидев перед собой такое чудище.
"Не смей!, — попытался остановить его охотник. — Неужели ты решил, что она вызовет тебя на поединок?".
В этот момент он хорошо понимал демона, но не почувствовал в нём, ни потребности в еде, ни стремления к драке. Пальпа скользнула вдоль щеки белой девушки, дотронулась до волос, и Дигахали ощутил интерес Злого Духа именно к ним. Агайюджо не вынесла потрясения, позволив своей душе трусливо покинуть тело и укрыться в Обители Предков.
"Вот и способ заставить его двигаться в нужном направлении, — осенило охотника, — не знаю, надолго ли ему хватит этого развлечения, но попробовать стоит".
Он снова поднял на руки девушку и вышел с ней из пределов досягаемости пальп демона. Ссгина проявил неудовольствие, но атаковать не стал. Он кое-как переместился с места на место, видимо с увеличением своих размеров лишился возможности катиться. Дигахали убедился, что его план по возвращению кошмарной твари в родные места может сработать и двинулся дальше от дороги, чувствуя, как демон пополз следом за ним.
