Несотворённому Отцу отправляют, а другие могут только подвижности лишить. Нам, видимо, повезло.
— А откуда у Эгона…
— Так он помешан на всех этих дикарских вещицах! Весь город знает об этом, один ты в неведении!
— Ах, да, — стал вспоминать Ладвиг, — он и сам мне рассказывал.
Услышав позади себя шорох, сержант отпрянул в сторону и выхватил из-за спины рапиру. Скрючившийся в нескольких шагах от него человек, с трудом удерживая равновесие, попытался сделать шаг вперёд, но повалился на траву.
— Не держат ноги, — проскулил он и всхлипнул.
— Это Хэймо. — сказал стражник. — Терпи, солдат! Если ещё не померли, значит выживем. Дознаватель сейчас за лекарем съездит.
— Хорошо, — кивнул Ладвиг и спросил: — С вами, кажется, ещё один человек был?
— Был… — вздохнул Виланд. — Прикончил его Эгон. Ну и мы двоих его подручных тоже порешили. Вон они лежат.
Взглянув в том направлении, сержант кое-как различил в темноте силуэты нескольких тел, вповалку лежавших возле дальнего угла пристройки. Подойдя поближе, он бегло осмотрел одетых в мундиры стражников людей и убедился, что все они мертвы.
— Что вы здесь вообще делали, Виланд?
— Помнишь второго чернорясника, Ладвиг? Вляпался он в нехорошую историю. Полез выслеживать кого-то из знатных господ, ну и словила его охрана возле Ангельского Моста. Ратман Олдрик про это узнал и отправил меня на выручку. Если, говорит, телохранители господские чернорясника того прибьют в гневе, то городу большой убыток выйдет. Подкупил я двоих гвардейцев, да забрал пленника. Решили его здесь пока спрятать, от греха подальше. А ночью этот дурачок, — Виланд презрительно сплюнул, — от нас же и сбежал. Скотина неблагодарная. Зато другой чернорясник днём заявился. Тот, с которым ты к егерям ездил.
— Бр… отец Йохан?
— Он самый. И давай с нас того беглого требовать. Подайте, мол, сюда! Куда дели? Мы говорим, что убёг, а он давай ругаться и чем только не грозил, и Богами и чертями…
— А дальше что было?
— Дальше Эгон к нам погостить заехал. Сказал, что ему велено чернорясника арестовать. Я говорю, приказ покажи, а он меч в ответ показал. Мы и тогда драку затевать не стали, так он тех, что с ним приехали, заставил атаковать моих ребят. А когда увидел, что мы побеждаем, стал вот этой дрянью плеваться.
— Что с отцом Йоханом?, — нахмурился Ладвиг. — Где он?
Стражник вздохнул, обеими руками приподнял неподвижную ногу, принял более удобную позу и сказал:
— Эгон его с собой забрал. Видать, за тем и сунулся сюда, ублюдок. И как узнать сумел, что мы здесь — непонятно.
— Так с этого и начинать надо было!, — рассердился сержант. — Много времени прошло?
— Как сказать… — Виланд задумался — … где-то на три удара малого колокола.
— Ещё не поздно и в погоню пуститься. — Ладвиг свистнул, подзывая Фитца.
— А нас здесь бросишь?, — тоскливо поинтересовался стражник.
— Только не это, — простонал Хэймо. — Мы тут умрём без помощи.
— Не брошу. Эгон выставил пост на дороге неподалёку отсюда. Часового отправлю за лекарем и подводой, чтобы вас в город перевезти.
— И на том спасибо. А как же ты ночью прохиндея Эгона искать будешь? Направиться он мог куда угодно.
— Дорог в округе не так уж много… — внезапно в голову Ладвигу пришла идея, и он спросил у Виланда: — На чём прибыл сюда Эгон?
— На лошади.
— Это понятно. Как она выглядела?
— Пегая, такая, кобылка.
— Тогда, найдём, — усмехнулся сержант и, обернувшись к коню, добавил: — Правда, Фитц?
Ладвиг направил жеребца вниз по склону холма и остановился, только выехав на дорогу. У него не было никаких предположений по поводу мотивов, двигавших Эгоном, как не было и предположений по тому, куда мог направиться чиновник. То, что Виланд с Эгоном вступили в конфликт, выполняя одно и то же задание, могло означать, что среди членов Городского Совета произошёл раскол. Тогда положение самого Ладвига, не получившего никаких дополнительных указаний, становилось очень неустойчивым. В этом случае нужно тщательно обдумывать свои действия, чтобы не оказаться препятствием на пути у весьма влиятельных людей. Оставалось ещё предположение, что чиновник действовал исходя из интересов не связанных с Магистратом горожан. Почему-то вспомнилось нападение на лесной дороге во время поездки к Озёрному замку. Тогда поведение Эгона показалось очень странным, если не сказать больше — подозрительным. Так или иначе, но выяснить, что случилось с братом Йоханом, было необходимо. Ладвиг похлопал коня по шее и ласково произнёс:
— Пойдём искать твою подружку, Фитц. Куда направилась Габи?
