На Западе господа большую власть над людьми имеют, не то, что у нас. После этого два дня плакала сестра Кентона. Подруги её успокаивали, говорили, мол, ничего страшного. Найдут тебе господа хорошего жениха, и все расходы на свадьбу оплатят. А если успела ребёночка зачать, то и подарками одарят. Закончилось всё тем, что утопла сестра Кентона.
— Как утопла?
— А так. На речке, средь бела дня. Как нырнула — люди видели, а как выныривала — никто не заметил. Бывает, случайно тонут, бывает, когда жизнь не мила становится. Говорят, сильно переживал Кентон. Взял молот кузнечный и пошёл к господам. Хотел из того дворянчика отбивную сделать. Не сумел, охрана вмешалась, а господа успели в башне запереться. Кентона силой природа не обделила, раскидал он охранников и помял хорошенько. Одного не учёл, что вместе с тем дворянчиком другие рыцари из Энгельбрука прибыли. Всем скопом они его скрутили и в подвал бросили. Кентон старую решётку руками выломал и в бега подался. Зло, его сестре причинённое, он не забыл. Чуть позже, вернуться в родные края собирается. Видимо, отомстить хочет.
— Как он среди вас старшим стал?
— Мы с Броуди привыкли, что Шустрый Джай верховодил в шайке. Все его слушались, дисциплина была. Остались одни и поняли — не хватает чего-то. За нас постоянно кто-то решал, что делать, чего не делать. А тут Кентон подвернулся. Он вожак прирождённый, такому можно подчиняться. Не хуже Джая мог бы стать, но к разбою не приспособлен. Внутри у Джая стержень был стальной. Кентон с виду — кремень, а внутри мягковат.
— Ну, а Пипер?
— Бездельник и неумеха. Сын какого-то купчишки. Из детского возраста вроде бы вышел, но далеко уйти не успел. Взрослеть он, похоже, не сильно торопится. Папаша хотел сынка непутёвого в ученье определить, так он сбежал и домой вернулся. Заставили Пипера в лавке работать, приказчикам помогать, так он и оттуда убёг. На глаза родителю боится показаться, вот и торчит здесь целыми днями. Броуди проболтался, кем мы раньше были, так у Пипера аж глаза загорелись. Вот это жизнь, говорит, давайте вместе караваны грабить. Всё мечтает разбойником стать, а сам ленив, как боров, и помощи от него никакой. — Свейн выглянул из-за шалаша, чтобы убедиться, что Пипер не подслушивает. — Когда придёт время уйти с болот, мы его здесь оставим. Жрать захочет — домой вернётся. Что ещё интересует?
— Вы же не просто так на болоте сидите. Кентон временами куда-то уходит. И не дикие утки Броуди слухи приносят.
— Зарабатываем помаленьку, как можем, — уклончиво сказал Свейн. — Людям помогаем.
— Ага. Дрова заготавливаете и огороды вскапываете. Так я тебе и поверила.
— Меня и Броуди нанимают, чтобы мы долги выбивали. Кентон о своих делах совсем не распространяется. Вот, кстати, и он. Не туда смотришь. Вон там.
Милена посмотрела в нужном направлении и заметила белобрысую макушку Кентона над зарослями болотных трав. Когда она снова повернулась к Свейну, того уже рядом не было. Его голос послышался со стороны навеса, вскоре к нему присоединилось плаксивое нытьё Пипера и бряканье глиняных мисок.
— Магдалена, — позвал Кентон и протянул девушке свёрток. — Это тебе.
Развернув его, она обнаружила платье со шнуровкой и почти не ношеные полусапожки. Такую обувь жёны фермеров надевали по выходным дням. По лицу Кентона, Милена поняла, что слова благодарности не требуются. Он поступил так, как счёл нужным, и не ждал ничего взамен. Девушка вежливо улыбнулась, кивнула в знак признательности и отправилась в шалаш переодеваться.
Даже затянутая до предела шнуровка не помогла подогнать платье по фигуре. Одежда шилась на более упитанную особу, и не предназначалась для худышек. На одном из рукавов декоративная тесьма держалась на нескольких стежках, а на другом отсутствовала вовсе. Милена аккуратно оторвала тесьму и перевязала ею волосы чуть выше лба. Полусапожки показались тяжеловатыми, но пришлись впору. Девушка вышла из шалаша и услышала комментарий Свейна:
— Да ты красавица, Магдалена!
Кентон рассматривал её всего несколько мгновений, затем сдержанно улыбнулся.
— Есть новости. — сказал он Свейну. — Двор Оливера полон солдат.
— Вот дьявол, — скривился Свейн. — Как думаешь, Оливер нас выдаст?, — ответом ему был утвердительный кивок. — Сегодня уходим или, может быть, завтра?
Он сделал акцент на слове "завтра", но Кентон намёка не уловил:
— Сейчас.
Сборы начались с того, что каждый из мужчин отправился выкапывать припасённые на чёрный день сокровища. Кентон далеко ходить не стал. Он выбросил половину сена из своего шалаша и достал из ямки небольшую кожаную сумку. Броуди вернулся мокрый с головы до ног, Свейн по пояс испачкался грязью, а Пипер умудрился изрезать руки жёсткими листьями болотных трав. Общего имущества было совсем немного — котёл, миски, да несколько кухонных ножей. Не суетилась одна Милена, не имевшая другого имущества, кроме того, что было на ней надето. Уходу с болот обрадовался только Пипер.
