наверху.
— Заблудился?, — спросила Милена.
— Нет-нет. Смотрю, где удобнее подняться. Мы с тобой легко справимся, а тем, кто постарше, тяжело придётся.
— Ты меня в немощные не записывай, — усмехнулся Броуди. — Не гляди, что ноги уже не те. Не хуже молодого наверх запрыгну. В какой стороне кладбище?
— Вон там. — пальцем ткнул Пипер.
— И этим склоном ты хотел меня напугать? Посторонись, мальчик! Сейчас ты увидишь, на что способны престарелые дяденьки.
Цепляясь своими кривыми пальцами за стволы молодых деревьев, Броуди ловко вскарабкался наверх, и, как показалось Милене, даже не запыхался. По сравнению с ним, Кентон выглядел неуклюже, но природная сила помогла ему справиться с подъёмом. Девушка выбралась из оврага наверх почти без посторонней помощи. Почти, потому что могла бы не хвататься за протянутую руку Кентона, но решила, что отказаться было бы невежливо. Тяжелее всех пришлось как раз самому Пиперу, за спиной у которого висел мешок с кухонной утварью.
— Сколько здесь покоится тех, кого я знал, — вздохнул Броуди, обозревая ряды могил. — Наверное, и отец мой среди них лежит. Кем он был, мне так и не довелось выяснить. Если хотите, могу устроить вам небольшую экскурсию. Какие могилки желаете осмотреть? Старые? Свежие?, — Не дождавшись ответа, он продолжил: — Под этой могильной плитой спит самый знаменитый пьяница в округе. Перепить его на спор пытались многие, но выиграть не удавалось никому. А вон там похоронена моя двоюродная тётка. Та ещё сквалыга. Когда я без матери остался, на порог меня не пустила, засохшей корки хлеба не кинула племяннику. Здесь свежие могилы. Вон те трое — состояли в шайке Шустрого Джая. Пошли за этим дубоголовым Хаммондом и в тот же день полегли в стычке со стражей. А вот здесь у нас живой пример того, как человек может пройти мимо своего счастья, да ещё и жизни лишиться по глупости.
— Монти. — прочитал на могильной плите Пипер. — Я про него слышал. Только почему его здесь похоронили? Он давно перебрался в Остгренц. Десять длинных сезонов тому назад, или даже больше.
— Потому что не захотели его в столице хоронить. — пояснил Броуди. — Не любят святые отцы самоубийц.
— Расскажи подробнее, — попросил Кентон.
— Последнее время Монти служил в налоговом ведомстве. Я хорошо знаком с его родителями, они даже гордились тем, что сыну удалось выбиться в люди. Ну, это они так думали. Монти был обычным сборщиком налогов. Занимался сбором мелких податей, которые шли прямиком в казну графа Остгренцского. Во время своей последней поездки, Монти профукал все денежки и возвращался в город пустой, как высохшая тыква. Никто не знает, чего он попёрся раскапывать старые развалины вдоль дороги. Стояли они там с давних времён, все, что можно было из развалин стащить, давно уже стащили. Не иначе, как сам дьявол нашептал Монти, где ему нужно было копать. Оказалось, что там кто-то зарыл кувшин с монетами. Монти как увидел, что это медяки…
— Как медяки?, — удивилась Милена. — Разве медяки такого размера бывают?
— О! Ты тоже эту историю слышала?, — засмеялся Броуди. — Как увидел Монти, что в руках у него медяки, так умом немного двинулся. Так завыл дурным голосом, что с дороги его услышали. Если бы порасторопнее люди оказались, то спасли бы Монти. Кто-то крикнул, что это привидение в развалинах воет. Не сразу храбрецы отыскались, чтобы проверить, есть там призрак, али нет. А Монти уздечку с коня снял, да на ней и удавился.
— Что-то я не понял, — удивился Пипер. — Про какое счастье ты нам говорил?
— Медяки те при герцоге-самозванце чеканились. — стал объяснять Броуди, — который брата своего отравил. Надумал самозванец монеты со своим профилем чеканить и начал с медных. Так как правил он всего четыре дня, то и монет тех много наделать не успели, а сохранилось их и того меньше. Люди, что редкими вещичками интересуются, большие деньги за те медяки предлагают. Конечно, после находки клада, цена на них упала бы, но суть не в этом. Монти мог бы вернуть все казённые денежки, да ещё и с прибытком бы остался. Не разглядел своего счастья. Честное имя опозорил, грех самоубийства на себя принял. Вот поэтому его здесь схоронили, а не в Остгренце.
— А если бы он без денег к своему начальству возвратился, что бы с ним стало?, — спросила Милена. — Наверное, в тюрьму бы его посадили, или даже казнили?
— Не-е-т! Если каждого, кто проворовался, казнить, то кто бы к ним на службу пошёл? Жалования за целый длинный сезон лишился бы Монти. Может быть, из имущества что-нибудь забрали. Даже из налоговой службы никто бы его не выгнал, потому, как на хорошем счету числился.
— Наверное, он не знал про медяки самозванца, — предположил Пипер.
— Я вас умоляю, — презрительно фыркнул Броуди. — Монти по службе своей столько разных денег перевидал, что сразу должен был обратить внимание на странные монетки. Он сглупил и сгинул, насмешив всех перед смертью.
— Дурень, что и говорить. — махнул рукой Пипер.
— Несчастный человек. — возразил Кентон. — Не от хорошей жизни так поступил.
— Я слышала, у него племянница есть. Она здесь живёт?, — задала вопрос девушка.
— У евоной сестры два сына и дочка. — ответил Броуди. — Дочка самая младшая. Живут они не здесь, это точно. В самом Остгренце, или нет — не
