Картина мира в пословицах русского народа

жить с локоть, а живём с ноготь; Сколько ни жить, а обо всём не перетужить; На век не наешься, перед смертью не наживёшься; Весна да лето – пройдет и это; Живёшь – не оглянешься, помрёшь – не спохватишься; Долго ли, скоро ли, а всё будет конец; Жил не жил, а помирай; И то будет, что и нас не будет.

2.5.2.5. Политика

То государство, которое стало называться Россией, обязано своим происхождением Московскому княжеству. Первым московским князем стал сын новгородского князя Александра Невского Даниил Александрович. Он правил Москвой с 1277 г. по 1303. С его правления обычно и начинают отсчёт возвышения Москвы среди других древнерусских княжеств. В этом возвышении важную роль сыграл его сын Иван Данилович, прозванный Калитой (ок. 1283–1341).

Вслед за Н. М. Карамзиным С. М. Соловьёв писал: «До Иоанна Калиты отечество наше походило более на тёмный лес, нежели на государство: сила казалась правом; кто мог, грабил, не только чужие, но и свои; не было безопасности ни в пути, ни дома» (Размышления о России и русских. Штрихи к истории русского национального характера. Вып. I. Сост. С. К. Иванов. М., 1994. С.?181).

Решающую роль в превращении России в единое и независимое государство сыграли два события – Куликовская битва и так называемое «стояние на Угре». Б. А. Рыбаков говорил: «Окончательное уничтожение ига произошло ровно через сто лет после Куликова поля, когда на берегах реки Угры близ Калуги снова сошлись осенью 1480 г. для угрожающего противостояния ордынские силы и силы русского воинства. Но это нисколько не умаляет великого исторического значения битвы на Куликовом поле. События 1480 г. получили наименование “стояния на Угре”; ханские полчища Ахмата явились сюда для того, чтобы наказать непокорную Москву, вновь огнём и кровью утвердить господство татарской знати (не народа!) над русскими землями. Но они встретили войска Московского государства, созданного в известной мере в результате Куликовской битвы, которая за сто лет до этого явно обозначила Москву как объединителя пестрой мозаики феодальных уделов, как мужественного полководца, отстаивающего национальное достоинство всех русских людей. “Стояние на Угре” не пошло далее арьергардных и фланговых боев; 27 дней хан Ахмат не решался напасть на войска Ивана III… Ордынское иго кончилось» (там же. С. 174).

2.5.2.5.1. Политика и религия

Бог, по представлениям верующих, – главный защитник социальной справедливости. Но в русском пословичном фонде мы обнаруживаем пословицу, которая свидетельствует об отсутствии у Бога классовых пристрастий. Вот она: Перед Богом все равны.

Не претендуя на стирание классовых противоречий в обществе, Бог служит и нашим, и вашим: Бог и богатому сумку шьёт, и бедному богатства ратует. Но как велики его возможности в установлении социального равенства? Вот один из ответов: Бог землю не ровняет, не то что людей. Эта пословица создана человеком, явно разуверившемся в политическом могуществе Бога. А вот какие пословицы вышли из уст его оппонента: Бог с бедного последнее сдирает да богатого одевает.

Бог в последней пословице выглядит неожиданно: он не только не заступник бедных, но совсем наоборот – грабитель, который обслуживает богатых. Богатым, выходит, всё нипочём, если сам Бог у них на побегушках, да ещё в такой неприглядной роли. Выходит, они его не боятся. Это убогий и Бога боится, и богача боится, а богач никого не боится. Более того, богатство делает человека безбожником: Богат будешь – Бога забудешь.[2]

Другое дело – бедный: Бедненький ох, а за бедненьким Бог. Да и то спросить: а на кого ему, бедному, рассчитывать, как не на Бога? Может быть, на земной суд? Вот какие суждение о нём мы находим в русских пословицах:

Судиться – не Богу молиться: поклоном не отделаешься; Пред Богом – с правдою, а пред судьёй – с деньгами; Перед Богом ставь свечку, а перед судьёю – мешок.

Бог – вот выход. Только на него надежда, поскольку:

Бог велел делиться; Бог велит последнюю крошку делить; Бог – защитник сирым и вдовым; И бедный украдёт, да его Бог прощает; Гол да наг – перед Богом прав.

А как обстоит дело со светской властью? Можно ли рассчитывать на неё, а не только на Бога? Каковы отношения между нею и Богом? Богу богово, а кесарю кесарево. Отсюда не следует, что Бог – сам по себе, а кесарь (царь, государь) сам по себе. Но всё дело в том, что государь никакой ответственности перед подданными не несёт, а перед одним Богом государь ответ держит.

Видно, в царской среде зародились пословицы «Не учись Бога славить, а учись государством править», «Богу – воля, царю – власть» и «Что Бог, то Бог, а свята и воля царская». Чего же ждать простому смертному от властителя, который крепко усвоил суть подобных пословиц? Уповать на Бога. Но и на него расчёт плохой, поскольку Бог даёт тому власть, кому похочет. Выходит, лучшее решение такое: ничего не ждать ни от Бога, ни от царя, ибо Бог высоко, а царь далеко.

От кого тогда ждать милости? От соответственного начальства. А его в России развелось хоть пруд пруди. С горькой иронией о нём писал известный публицист XIX в. Н. А. Любимов: «Государственная идея, высокая сама по себе и крепкая в державном источнике её, в практике жизни приняла исключительную форму “начальства”… Купец торговал потому, что была на то милость начальства; обыватель ходил по улице, спал после обеда в силу начальнического позволения; приказный пил водку, женился, плодил детей, брал взятки по милости начальнического снисхождения. Воздухом дышали