И она, конечно, приняла неверное решение.
– Господи, Грейс, как вы смеете входить в мой дом в таком виде? Выглядите так, словно весь день рыли канавы. Нет, – сказала леди Элис, когда Грейс собралась уйти. – Вы все равно уже тут, так лучше покончить со всем сразу. Садитесь, вы просто валитесь с ног.
Она показала на стул, а сама села за чудесный письменный стол, главный предмет мебели в комнате.
– Насколько я поняла, вы видели Гарри. Ему лучше?
– Не могу сказать, леди Элис. Он… он вроде бы лежал без чувств, но сестра сказала, что это нормально. Она велела приезжать вечером, после чая.
Леди Элис издала неопределенный звук, могущий означать как согласие, так и несогласие с мыслями персонала больницы.
– Сегодня днем приезжал отец, – объяснила она, помолчав. – Уверена, Джек расскажет вам о результате их беседы, но пока что я должна думать о вашем будущем, будущем Гарри и, что самое главное, о том, что лучше всего для поместья. Хорошие отношения с деревенскими жителями чрезвычайно важны, и, откровенно говоря, они пострадали…
– Но Гарри тут ни при чем, – перебила Грейс.
– Вы закончили?
Видно было, что леди Элис рассердилась, но тон ее был сдержанным.
– Придется научиться доверять нам. Мы лучше вас понимаем, что лучше для поместья. Гарри нужен уход. Мы это устроим. Человек, который его ударил, несомненно, пойдет в тюрьму за драку. Но многим это не понравится. Видите ли, это означает, что женщина с детьми останется без кормильца бог знает на сколько времени. Придется искать для нее работу, возможно, здесь. Вследствие весьма неприятных угроз всяких подонков в адрес Джека, боюсь, Грейс, придется вас перевести.
– Нет, пожалуйста, вы должны поверить, что мы ничего дурного не сделали. И нас не за что отсылать. Это неправильно! Знаю, мне многому нужно учиться, но я делаю это быстро и честно тружусь. Обещаю, что буду работать еще лучше. И я поверить не могу, что вы отошлете Джека. Он вдвойне наказан из-за своих принципов.
Леди Элис встала. Она побелела от гнева, но, очевидно, была намерена держать в узде свои эмоции. Несколько секунд она оставалась молчаливой и неподвижной, но потом сказала:
– Неужели никто не дрался за вас, пока вы росли, Грейс? Именно поэтому берете на себя роль защитника всех остальных? Предлагаю позволить мне заботиться о людях этого поместья, как меня учили с детства. Идите в свою комнату, и мы поговорим, когда научитесь придерживать язык.
Грейс попыталась гордо выйти из комнаты. В душе боролись стыд и гнев. Что произошло с ней с тех пор, как она решила покинуть Дартфорд? Словно оставила позади тихую, покорную Грейс. На учебной ферме ссорилась с мисс Райленд. Здесь, в красивейшей части Англии, которую успела полюбить, сначала восстановила против себя миссис Лав, а теперь приобрела врага в лице леди Элис.
Она пыталась успокоить себя, твердя, что хочет остаться тут. Пахать, сажать растения и наблюдать, как они растут.
Она наклонила голову и прошептала: «Я хочу остаться с Джеком».
– Не ребячься, Грейс. Нужно поесть.
Миссис Лав принесла ужин в спальню на подносе, но теперь заметила, что даже чай не выпит.
Грейс взглянула на еду.
– Не могу.
– Не можешь… Не желаешь или неспособна есть?
– Ваш отец тоже учитель английского, как у Джека?
Перед тем как ответить, миссис Лав шумно и глубоко вдохнула.
– Ее светлость хочет, чтобы ты смогла завтра встать в пять утра и подоить коров. А теперь съешь ужин, прими горячую ванну и слушайся старших и тех, кто стоит выше тебя.
– Старших? Может быть. Тех, кто выше? Объясните. Я не сделала ничего дурного, а меня отсылают.
– Для твоего же блага, глупая девчонка. В деревне поговаривают, что ты поощряла Арчера.
Увидев, что Грейс снова готова взорваться, она продолжила:
– Да-да, все думают, что это вздор, но лучше, чтобы ты уехала, пока мы не увидим, как себя чувствует Гарри, и не услышим, что скажет полиция. А теперь ешь суп.
Грейс спокойно взглянула на миссис Лав. Кажется, она чем-то похожа на дорогую миссис Петри?
– Он в горле застревает.
– У томатного супа нет такой неприятной особенности. Давай, все остальные уже поужинали. Спустимся в кухню, и я подогрею его для тебя.
Миссис Лав ждала, и Грейс наконец встала.
– Мне очень жаль.
