точно как раньше. Но каким-то образом направление падения дерева изменилось. Как это могло произойти? Они наблюдали за этим с колотящимися сердцами, не веря глазам. Дерево застонало. Его стон боли или гнева звучал иначе, чем у первого. Дерево отклонилось от курса и упало, быстро и шумно… На Джейн.
– Отскакивай! – завопила Грейс, но Джейн, словно приросшая к месту, в ужасе уставилась на падающее дерево. Оно проломило кроны стоявших на пути деревьев, обрывая свежие листья, и упало, как подкошенное первой осенней бурей.
Девушка, не раздумывая, ринулась с протянутыми руками к Джейн, чтобы ее оттолкнуть. Послышался глухой стук… и настала тишина.
Сначала Грейс была поражена тем, что не может пошевелиться. Все кости надсадно ныли. Она попыталась открыть глаза. И с ужасом поняла, что они уже открыты и она ничего не видит.
Далее пришло понимание, что она полулежит на теплом мягком теле, уткнувшись лицом в землю, что, вне всякого сомнения, было причиной острой боли в шее. А вместе с пониманием пришло и воспоминание. Джейн… дерево…
Она снова попыталась отползти, но не смогла. Ну конечно, ее держат ветки, слава богу, не ствол! А сама она придавила подругу.
– Джейн? – прохрипела она. – Поговори со мной.
Ответный шепот был тихим, но связным.
– Слезь с меня. Мне нечем дышать.
«Джейн жива! Слава богу, слава богу!»
– Ты ранена?
– Слезь с меня, – снова взмолилась Джейн. – Ты меня раздавишь.
Грейс попыталась отползти, но, судя по шелесту листьев, ее усилия были бесплодными.
У нее по-прежнему все болело, но она знала: необходимо слезть с Джейн, которая должно быть, ужасно покалечена.
– На нас упало дерево. Но нам повезло. Очень, потому что это верхние ветки, а они тонкие.
– Умираю, – прохныкала Джейн. – Помоги мне, пожалуйста. Я не хочу умирать!
– Ты не умираешь. Поверь, мистер Флеминг скоро придет. Выслушай меня, пожалуйста. Я попытаюсь оттолкнуться от тебя. Если смогу упереться руками по обе стороны от тебя, постараюсь привстать, но я беспокоюсь, что…
Нет, она не могла сказать Джейн, что, если та ранена в грудь, всякие попытки откатиться от нее приведут к более серьезным повреждениям.
Грейс сильно тошнило. На лбу выступил холодный пот. Нужно освободить бедную Джейн, прежде чем… прежде чем ее вырвет. Желудок переворачивался, а внизу разрасталась знакомая боль. Много дней она молилась, чтобы
Молясь, чтобы каждое легкое движение не повредило подруге, Грейс сумела высвободить руки и уперлась правой в землю слева от Джейн, а левой – справа.
– Сейчас я приподнимусь и слезу с твоей несчастной груди. Я очень попытаюсь не покалечить тебя.
Джейн не ответила.
Какое-то мгновение Грейс лежала неподвижно, пытаясь сосчитать, сколько веток на ней лежит.
– Это не ствол. Нам очень, очень повезло, это всего лишь ветки, и не слишком толстые.
Джейн по-прежнему молчала, но Грейс слышала ее дыхание.
– Моя подруга Дейзи или ее сестра-близняшка смогли бы приподняться и сбросить чертово дерево. Они хорошие спортсменки, особенно бегуньи.
– Только поскорее, – донесся слабый голос.
Грейс собралась с силами, оперлась о землю, глубоко вздохнула и оттолкнулась. Легкие, усыпанные листьями ветки шевельнулись. Руки затряслись от напряжения.
«Я не должна упасть на нее. О, пожалуйста, не дай мне упасть на нее», – прошептала она, пытаясь выпрямить уставшие руки. Она чувствовала, что слабеет, и давление на измученное и ноющее тело было невыносимым – почти.
Сверхчеловеческим усилием Грейс сумела отвести ветви и постаралась осторожно отползти в сторону. Но поняла, что, если сделает это, ветви упадут на лицо Джейн. Поэтому, все еще неся груз ветвей на спине, она сумела соскользнуть на землю. Правая рука лежала на груди Джейн, принимая на себя вес веток.
Наконец она услышала вздох облегчения.
– Спасибо тебе, Грейс, спасибо.
– Собственно говоря, я считаю, что должна подать в суд за причиненные увечья или даже потребовать арестовать ее за нападение.
Джейн, с рукой в гипсе и лицом, покрытым синяками и кусочками пластыря, удобно устроилась на постели в окружении других трудармеек, в который раз жадно слушавших ее рассказ о том, что могло стать трагедией, но превратилось в волнующую историю.
Обеих девушек ожидали на ферме к середине дня. Но когда они не появились, никто не усмотрел в этом ничего странного. Ни одна трудармейка не
