Прошла к круглому столу, решительно села и показала рукой на два невысоких сиденья рядом с собой:
— Садитесь, Люк и Мэй. Ответите на наши вопросы и прямо отсюда направитесь к своему дракону.
Люк послушался, все еще не выпуская руки Мэй. Непонятно, почему их считают детьми? Ему, Люку, миновало восемнадцать Буймишей, и он давно уже бреет щеки. Мэй тоже не выглядит как малышка. Может, так кажется из-за разницы в росте? По росту и Люк и Мэй для них всего лишь малыши. Мелкотня, не достойная особенного внимания.
Едва уселись, Хэна спросила:
— Нас интересует всего несколько вопросов. Ты, Люк, Всадник, а Мэй — Городская. Как вы нашли общий язык? Почему мирно общаетесь? Насколько я знаю, ваши народы — заклятые враги. Как вы нашли способ помириться?
И тут Люк озадачился. Объяснить дружбу с Мэй он не мог. Сначала вроде было Правило Трапезы. Да, было такое. А после как-то все закрутилось, завертелось. Понадобились лекарства, и оказалось, что Мэй не боится драконов. А ее отец здорово помог его мальчикам. И дело уже давно не в яйце, а в чем-то другом, только понять это не удается…
— Я в него влюбилась, — вдруг совершенно серьезно сказала Мэй. — Да. Мы случайно встретились, и я в него влюбилась. И мы собирались пожениться. И я перебралась к Всадникам. Но мой отец заболел, и пришлось полететь в Третий Город, чтобы раздобыть лекарства. Мы никого не убивали в Городе, я против убийств. Мы просто хотим жить вместе и чтобы нас не трогали. Вот и все, ничего сложного.
Люк вдруг понял, что надо подыграть. Сохранить серьезное лицо и ничем не выдать своего удивления. Потому он кивнул и просто подтвердил:
— Все так и есть. Мы любим друг друга.
Капитаны переглянулись. Хэна вдруг заулыбалась и спросила:
— Настолько серьезно, что забыли про враждебность? И не испытываете друг к другу злости, раздражения и желания убить друг друга? Вы хотите жить в мире?
Мэй сделала круглые глаза и совершенно серьезно сказала:
— Вы что? Как я могу желать его убить, когда жить без него не могу? — И она демонстративно взяла Люка за руку и прислонилась к его плечу.
Светлые кудряшки защекотали шею, Люк улыбнулся, обнял Мэй за плечи и прижал к себе. Согласно кивнул еще раз и добавил:
— Мы не можем жить друг без друга. И летаем на одном драконе. И дракон признал в Мэй еще одного Всадника. Она стала моим партнером. Потому мы теперь всегда вместе.
— Это что-то новое, — тихо проговорил один из парней.
— Может, это выход, — добавил другой.
— А родители ваши знают? — спросила Хэна.
— Мой отец погиб во время столкновения с Городскими, — ответил Люк.
— Мой не возражает. Он любит меня и принимает любое мое решение, — сказала Мэй.
Люк еще хотел добавить, что они давно взрослые и сами за себя отвечают, но не стал. Пусть считают их детьми, пусть думают, что они не опасны и взять с них нечего. Да, славные дети местных аборигенов, влюбленные друг в друга. Потому смотрятся мило и трогательно и взять с них нечего.
И он вежливо улыбнулся, глядя прямо в глаза одного из Капитанов.
— Что ж, вот и все, — улыбнулась Хэна. — У нас больше нет вопросов. Но знаете что? Мы вас приглашаем к нам в гости. Если захотите, можете прилетать в любое время. Сейчас вы можете возвращаться к своему народу. Я выставлю программу вашему дракону, и он отвезет. Даже дорогу искать не надо будет. Но если захотите, можете навестить нас. Мы будем рады. И расскажете, как складываются ваши отношения. Идет?
— Почему нет? Прилетим обязательно, — заверил Люк.
— На этом Совет Капитанов для вас, ребята, закончен. Пойдем, проведу вас к дракону. — И Хэна поднялась со своего места.
2
Снова толстая и гибкая древесная ветка услужливо подставила переносную платформу, а потом мягко перенесла обратно, к тому самому дому на дереве, в котором Люк и Мэй провели ночь.
— Соберем ваши вещи и отдадим вашу обувь, — пояснила улыбчивая Хэна.
Белый Цемук все так же шел следом, как будто его страшно интересовало все связанное с непрошеными гостями. Остановился он только у дверей комнаты, растянулся на полу и шумно вздохнул.
Мэй тут же схватилась за рюкзак, проверила лекарства, перекинула лямки через плечо и скинула с ног неудобную обувь. Хэна подала льёсы, которые, как оказалось, хранились тут же в комнате, в шкафчиках под окнами.
