это интересно — подняться в небо на ящере. Потому собственный восторг от полета удивлял.
Оказывается, ей нравится летать! Нравится, как мелькает внизу ровная темная гладь воды, как треплет волосы ветер и как красиво выгибается драконья шея. Енси был абсолютно послушен Люку. Идеальное взаимопонимание было у этих двоих.
Вот смуглая ладонь легонько хлопнула по шее — и машина немного поднялась вверх. Вот еще хлопок, больше похожий на поглаживание, — и скорость дракона увеличилась. Мир внизу казался податливым, сонным и медленным. Они скользили в небе над океаном, как полные хозяева воздуха.
Буймиш бросал на волны сиреневые блики, небо уходило вперед и ввысь свободной безоблачной гладью. И дорога, пролегающая перед Всадниками, была свободной, тихой и прекрасной.
— Скоро покажется наш берег, — пообещал Люк.
Мэши лишь кивнула. Ей совсем не хотелось спать, наоборот — заливал сердце восторг и бурлила в крови непонятная радость.
Енси поднялся чуть выше, перемахнул через край островной гряды, уходящей куда-то к северу и казавшейся в сумраке неясной громадой. Послышался шум прибоя — волны набегали на берег с шипением и еле сдерживаемой злостью. И вот Енси уже летит над землей, и Мэши ничего не может рассмотреть в темноте. Сиреневый свет Буймиша выхватывает лишь края скал и вершины небольших гор. Но, судя по всему, растительности в этих местах не было.
— Вот здесь раньше, еще до войны, была прибрежная Киберши. Говорят, ее называли страной кораблей, — пояснила Мэши, пытаясь рассмотреть землю внизу.
— Тут были сильные землетрясения Буймишей пятьдесят назад. Часть берега ушла под воду, а с ним и то, что осталось от Корабельной, — с готовностью пояснил Люк. — Про Корабельную страну и у нас рассказывают. Говорят, что тамошние моряки когда-то выловили всю рыбу из Соленой Воды. Или почти всю.
— А у нас говорят, что в этих местах было очень много Гигантов. Лезли корнями из-под земли, и после них остались большие ямы.
— Да, оврагов и ям в этих местах полно. После сама увидишь, когда будем лететь днем.
— Ты же потом доставишь меня и отца на другой берег, да? — зачем-то уточнила Мэши.
— Конечно. И даже помогу добраться до Плавающих домов ваших. Если захотите, конечно.
— Это как отец скажет.
— Само собой.
Внезапно вынырнула из темноты огромная гора, и дракону пришлось подняться еще выше, чтобы пролететь над ее пиком. Угрожающе острая вершина торчала, точно угрюмый указатель, определяющий направление. Направление и для ветров, и для драконов.
— Гора Песков, — пояснил Люк, — а сразу за ней Камлюки. Прилетели, можно сказать. Сейчас поворачиваем к нашему клану.
Хлопок по шее дракона — и Енси слегка развернулся.
— Давай домой, приятель, но через загоны мьёков. Не будем маячить среди ночи перед всеми кланами. А то вопросов будет — не оберешься.
— Что ты сказал? — не поняла Мэши.
— Я сказал, что у нас не летают на драконах по ночам. Пристанут с вопросами, начнут требовать, чтобы ты сдала свои энергики. Атак — меньше знают о ваших камнях, меньше проблем. Это же все-таки твои энергетические камни. Понимаешь меня?
Мэши заверила, что понимает. Хотя до нее мало что дошло из сказанного Люком. Он не хочет, чтобы видели ее энергетические камни? Потому что отберут? Или потому, что Люк сам желал завладеть ими?
А внизу тем временем началась пустыня. Песок слегка поблескивал в слабом свете Буймиша, от дракона появилась тень — длинная, извилистая, она стремительно перемахивала бархан за барханом, словно черная стрела.
— Вот наш дом, — вдруг сказал Люк и показал пальцем на что-то темное, что Мэши не сразу рассмотрела.
Лишь когда подлетели поближе, она увидела большие загоны с довольно крупными животными. Они тянулись ряд за рядом, то открытые, то чем-то затянутые сверху, рассмотреть подробнее с такой высоты Мэши не могла. А за ними показались черные конусы палаток.
— Ма обрадуется, что мы все живы, — совсем тихо проговорил Люк.
2
Песок разлетелся в стороны и противно заскрипел на зубах, а лапы Енси увязли в бархане.
Перед Мэши поднимались кожаные большие палатки, довольно широкие и просторные. Около каждой горело по факелу, подпирали их хорошо обточенные колья из дерева и костей ящеров. Верхушки палаток — а их было три — покрывала красная краска, и на высоком шесте перед большим костром развевался красный узкий флажок.
