Тогда можно будет объявить о нем всему миру.
В ожидании этого следующего этапа я глаз не могу сомкнуть по ночам. Интересно, так ли себя чувствовал Солк, когда понял, что его вакцина работает? А вдруг мы действительно получим Нобелевскую премию?
Слова дедушки о дресс-коде не дают мне покоя. Я еще ни разу не была на таком торжественном мероприятии. Что же туда надеть? Длинное платье? Высокие каб луки?
Я вспоминаю, что Нобелевку получила Мария Кюри. Интересно, в чем она пришла на церемонию? Надо разузнать.
На большинстве фотографий она одета в старомодные черные платья, а волосы у нее вьющиеся, точно как у меня. Фотографий с церемонии награждения мне найти не удается, но зато я обнаруживаю кое-что, о чем раньше не знала. Кое-что, о чем дедушка умолчал.
Проводя свои опыты, Мария Кюри получила большую дозу радиации. В конце концов радиация отравила ее.
Ее убило ее собственное открытие.
На школьном дворе ветрено и зябко. Я стою с подносом в очереди в кассу. Сегодня день хрустящих хот-догов.
Радж с дедушкой сидят за нашим обычным столом через дорогу. Они над чем-то склонились, а дедушка строчит в своей записной книжке.
— Привет, Элли!
Я поворачиваюсь и замираю. Это Брианна.
Она стоит позади меня с бутылочкой сока в руках. Я готовлюсь к уколу обжигающей боли, обычно сопровождающему ее появление, но напрасно. До меня доносится лишь отголосок боли, как от коленки, ободранной, но уже не опухшей. Я знаю, что справлюсь.
— Привет! — отвечаю я. — Как волейбол?
Брианна мнется.
— Намного трудней, чем я думала, — наконец говорит она. — Там такая конкуренция! В следующем году опять попробую попасть в команду.
— Вот как, — отвечаю я.
Воцаряется неловкое молчание. Затем, взглянув на мой поднос, Брианна улыбается мне, как раньше.
— Хрустящий хот-дог! Когда-то я их обожала, — говорит она, и это похоже на извинение.
Я проглатываю ком в горле и отвечаю:
— Я тоже.
Меня охватывает облегчение, как будто что-то подошло к концу и в этом нет ничего страшного. Потому что я иду дальше. У меня есть дедушка. И Радж.
— Кстати, я видела твою бывшую няню, Николь, в торговом центре, — сообщает Брианна. — Она передавала тебе привет.
Я смотрю на Раджа на другом конце двора и вспоминаю про скидку, о которой упоминала Николь. Может, купить Раджу сережку?
— Что это за парень все время с тобой? — спрашивает Брианна, следя за моим взглядом.
— Это Радж.
— Да нет, другой, длинноволосый.
— А, это Мелвин, мой двоюродный брат. Он у нас живет, — объясняю я.
— Я не знала, что у тебя есть родственники в этих краях, — удивляется подружка.
— Долго рассказывать.
Лицо Брианны принимает мечтательное выражение.
— Он симпатичный.
Я улыбаюсь, не веря своим ушам:
— Чего?
Брианна закусывает губу.
— У него есть подруга?
— Подруга? — повторяю я, думая о бабушкиных тапочках.
— Ну да, — кивает Брианна, и я вижу надежду в ее глазах. — Как думаешь, я ему понравлюсь?
Мой мозг на повторе проигрывает одну и ту же фразу: «Брианна считает моего семидесятишестилетнего дедушку симпатичным».
Я пытаюсь представить их поцелуй, и меня охватывает озноб.
— Элли? — зовет Брианна.
Я мигаю.
