— Хм… — неопределенно произнес он, встал, одернул домашнюю курточку, проверил, аккуратно ли причесан (матушка обычно еще смотрела, чисто ли у меня за ушами, но в этом случае можно было не беспокоиться), и взглянул на меня снизу вверх.
— Идем, — повторил я, взял его за руку и шагнул за порог с таким чувством, будто отправляюсь на эшафот.
В гостиной шумели, однако все моментально затихли, стоило нам появиться.
— О, это и есть твой… воспитанник? — тут же спросила матушка. — Хм…
Это «хм» всегда получалось у нее более чем выразительным. Может, следовало все же переодеть мальчика в парадный костюм?
— Да, это Витольд, — улыбнулся я, стараясь не скалиться, и крепче сжал его руку. — А…
— Здравствуйте, бабушка! — вдруг громко и отчетливо произнес он. Готов поклясться, в голосе его прозвучало мстительное удовлетворение. — Очень рад познакомиться с вами! И, конечно, с тетушкой и дядюшкой, и с кузенами и кузинами…
Я онемел. Ларример, по-моему, тоже. Сэм, стоявший за спиной у матушки, ухмыльнулся.
— Какой бойкий мальчуган! — спас положение Даллас. Я посмотрел на него с искренней благодарностью. — Значит, тебя зовут Витольд?
— Да, сэр. Витольд Кин, — добил присутствующих этот негодяй.
— А я Даллас Макалистер, — преспокойно сказал мой зять. — Миссис Кин ты, очевидно, узнал, а это моя супруга Луиза. Наши дети…
Пока он перечислял многочисленных отпрысков, я плавился под взглядом матушки. Но Витольд-то хорош: знал, что я намерен его усыновить и сменить фамилию, но бумаги еще не готовы, по документам он Ингварссон! И если матушке вздумается проверить…
Стоп. А с какой стати ей вообще лезть в мои личные дела?
Я выдохнул с облегчением. Тем временем процедура знакомства завершилась. Кажется, Луиза хотела спросить Витольда о чем-то, но он опередил:
— Должно быть, вы очень устали с дороги? Тогда не смею утомлять вас своим обществом. Простите, но мне еще нужно вызубрить урок.
С этими словами паршивец хотел было испариться, но я держал его крепко.
— Идем, я хотел дать тебе дополнительное задание, — сказал я, хищно улыбаясь.
Покидая гостиную, я чувствовал спиной взгляды — от озадаченных до убийственных. Ну нет мне покоя в собственном доме!
— Толли, — сказал я, доставив мальчишку в его комнату, — объясни, что это было?
— А разве я сказал что-то неправильно? — удивился он.
— Матушку, по-моему, чудом не хватил удар… Ну какая она тебе бабушка?
— Но ведь не дедушка же.
В логике я ему отказать не мог…
— Мне не понравилось, как она на меня посмотрела, — добавил Витольд, явно чувствуя мои колебания. — Будто я человек не того сорта. Приютский. Вот я и… И потом, я же сказал правду!
— В смысле? — покосился я на него.
— Ну… — Он опустил голову, разглядывая ковер. — Я же знаю, что вы мой отец.
Я в очередной раз лишился дара речи.
— Ты что, подслушивал, что ли? — спросил я, вспомнив разговор с тетушкой Мейбл.
— Я не подслушиваю чужих разговоров, мама говорила, что это низко. Ну если только случайно выйдет… А вообще… Что же я, слепой?
— Не понял…
Вместо ответа Витольд указал на зеркало. Вот непременно скажу тетушке Мейбл, что некоторые мужчины, пусть они еще ростом не вышли, куда наблюдательнее женщин!
— И потом, разве мама стала бы вас просить присмотреть за мной, если бы… ну… — он замялся.
— Раз ты догадался, — негромко произнес я, — почему так вел себя со мной? Сэром вон обзывал и мистером…
— Понимаете… — Витольд вздохнул совсем по-взрослому. — Я просто подумал: вы обо мне вряд ли знали. Если знали, но ни разу не появились, значит, вы скверный человек. Но скверного человека мама ни о чем просить бы не стала, выходит, это она вам не сказала, так откуда вам было знать? А если мама все-таки написала вам про меня перед… ну, в конце, то вы, наверно, пока не поняли, как себя вести и что мне сказать… И надо ли говорить. Вот я и делал вид, что я как будто совсем чужой, чтобы не поставить вас в неудобное положение.
Черт побери, да мальчишка даже мыслит, как я! И очень дельно рассуждает для своего возраста. Кстати, не удивлюсь, если эту речь он отрепетировал заранее, слишком уж складно излагает.
— Вообще, — тихо добавил он, — я не был уверен. Но, кажется, начал догадываться уже давно… еще когда мама про вас рассказывала. Я все думал: что же это за человек, которого она все время вспоминает? Почему она его не забыла? У нее же столько знакомых… И я решил: наверно, это должен быть хороший человек. Зачем ей помнить плохих? И хотел, чтобы это он был моим отцом, а не тот… ее муж… — Витольд вздохнул. — Еще я думал, что он, наверно, немного странный, но незлой и веселый. И много всего знает. А потом приехали вы. Забрали меня и сказали, что насовсем…
