— Ну, как видишь, твое желание исполнилось, — вздохнул я и осторожно обнял Витольда за плечи, прижимая к себе. — Я даже не подозревал, что у Сигрид есть ребенок, и тем более не догадывался, что ты мой сын. Это тетушка Мейбл открыла мне глаза.
— Она хорошая, — серьезно сказал Витольд. — Хотя и строгая. И не насмехается. И полковник тоже хороший… Мне вообще все они нравятся, и дядя Сирил, и тетя Мирабелла, и Ванесса, даже Сьюзен, хотя она все время меня обслюнявливает, но она же маленькая, не понимает… Только вот бабушка…
— У нее такой характер, — вздохнул я. — Она с виду тихая, хрупкая, беззащитная, но на самом деле сладить с нею не так-то просто. Я поражаюсь Далласу: столько лет жить с нею бок о бок! Хотя он пастор, наверно, ему в чем-то легче. А может, наоборот, не могу сказать. В общем, не переживай.
— Да, только она теперь станет вас воспитывать, — фыркнул он. — Хотя вы взрослый уже.
— О, это она любит. Но я как-нибудь переживу…
Внизу ожидали родственники, а мне никуда не хотелось идти. До меня только теперь начало доходить, что вот этот мальчишка, прижавшийся к моему боку, — действительно мой сын. Мой! Не племянник, не посторонний, не приемыш, а родной сын! Это было удивительно: я чувствовал себя на седьмом небе от счастья, но в то же время до крайности неуютно… Наверно, еще не привык. Спасибо, что вообще осознал!
— Вы идите, они же вас ждут, — сказал вдруг Витольд, высвобождаясь. — Вы и так долго тут…
— Да, правда, — ответил я, испытывая неловкость. — Черт, что ж я им скажу?
— Скажите, что меня наказывали, — серьезно посоветовал он. — Мама так часто делала, если я случайно что-то разбивал при гостях или шалил. Уводила меня в комнату, сидела со мной, а потом говорила, что высекла меня или в угол поставила. И все верили.
— Надо взять на вооружение этот метод, — усмехнулся я. — Толли, а ты знаешь, что очень складно говоришь для мальчишки твоего возраста? И соображаешь здорово? И притворяешься тоже, кстати.
— Знаю, конечно, — с достоинством ответил Витольд. — Я же все время смотрел, как мама репетирует. И она со мной много занималась этим… ну как его…
— Сценическим мастерством?
— Да! Учила говорить с разными людьми по-разному, правильно выбирать роль, подстраиваться под других… — Он задумался и добавил: — И еще интересно было слушать, как гости говорят одно, а делают другое, и угадывать, почему так… Я потом маму спрашивал, как на самом деле, и почти всегда выходило правильно.
— Однако, — сказал я и не придумал, что бы добавить. Уличные мальчишки в этом возрасте тоже отлично соображают и прекрасно разбираются в людях, а мне достался, похоже, усовершенствованный вариант. — Кстати, я все забываю спросить, ты тетушке Мейбл тогда на каком языке ответил? Сперва на французском, а потом? Смысл я уловил, но опознать язык не смог.
Конечно, я догадывался, но хотел проверить свои измышления.
— На норвежском, — серьезно сказал Витольд. — Тоже мама научила, это ведь ее родной язык. Но я его совсем плохо знаю, только несколько фраз. Она говорила, французский больше пригодится.
— Понятно…
— Вы правда идите к гостям, — произнес мальчик. — А то они совсем изведутся. Я-то никуда не денусь!
Ну почему, почему именно в такие моменты необходимо вставать и уходить, хотя хочется остаться? Плюнуть бы на всех, честное слово, но ведь матушка может лично за мной явиться! Смешно сказать: до седых волос дожил (да что там, внуков дождался!), а чтобы сказать ей слово поперек, приходится делать над собой недюжинное усилие. Наверно, это сродни заболеванию, решил я.
Сирил, кстати, страдал им же, во всяком случае, до недавнего времени. Стоило ему вырваться из-под материнского крылышка и обрести самостоятельность, его будто подменили! Интересно, я-то давно живу один, а стоит матушке появиться поблизости, как я чувствую себя загипнотизированным и рвусь исполнять ее волю. Надо с этим как-то бороться, право слово…
— Я к тебе зайду попозже, — вздохнул я.
— Я подожду, — ответил Витольд. — Я даже спать не буду, привык допоздна читать.
— То-то тебя утром не поднять! — фыркнул я и встал. — Ну, я пошел. Пожелай мне удачи, что ли…
Ладно! Матушка матушкой, но, черт побери, у меня действительно есть сын! И мысль об этом настолько меня окрылила, что в гостиную я вошел едва ли не танцующей походкой.
— Виктор, ну сколько можно тебя ждать? — встретила меня матушка.
— Прости, пожалуйста, — повинился я и обратился к зятю: — Даллас, и как только вы ухитряетесь совладать с пятью сыновьями? Преклоняюсь перед вами! Тут и с одним-то управиться непросто…
— Это дело привычки, — спокойно ответил он. — Сперва, конечно, трудно, но все приходит с практикой. Хотя вам, Виктор, придется нелегко.
— Да, пожалуй, — согласился я.
— С таким характером… — покачал головой Даллас. — Похоже, Витольд пошел в вас не только внешностью, но и нравом.
