– Орфорт требует помощи Федерации! Кристаллы уничтожают Просторы! Мы не справляемся! Помощи! Кристаллы уничтожают Просторы…
Картинка мигнула, и Ирт увидел столб искрящегося дождя над уходящим вдаль полем Просторов. Изоморф подался вперед, выпуская ростки навстречу иллюзии. Всматриваясь.
Это был не дождь, не влага Богов. Это были мельчайшие осколки, вьющиеся над жизнью, вырезающие все на своем пути. Пузырящиеся чернотой дороги тянулись по цветному полотну Просторов вслед за столбами искр.
Кристаллы. Он уже видел их раньше. Здесь. На Земле.
И вспомнив, Ирт взвыл всеми клетками, всеми ростками, устремляясь в стороны и вверх. Он уже не контролировал свою ярость. Ничто не имело значения. Вонючий выползень отшатнулся от него, выхватил какую-то трубу. Твари было страшно или будет. К червям! Флаа убьет его. Он убьет их всех. И своего Чагу, и все живое.
Он видел, как эти кристаллы вылетали из мяса таракана. Из туши Сим-Рига. Ирт понял тогда, что кристаллы живут в тараканах. Они – просто их часть! И эти твари напали на Орфорт!
Ирт Флаа выпустил наружу все бешенство ростков, чтобы уничтожить своих врагов.
Шелтер
Ларский шел сквозь утреннюю прохладу совершенно один. Он мог бы просто вызвать припаркованную у дальних пирсов авиетку, но ему нужно было подумать, а еще избавиться от бесформенного тоскливого чувства, которое даже яркую полосу солнца над тихим морем делало назойливой реальностью.
С Марго он расстался совершенно бездарно. Как только забрезжил рассвет и стали поступать сообщения о результатах обработки данных, он предложил ей встретиться вечером, сказал, что сейчас ему нужно погрузиться в работу. Вообще-то, так оно и было. Но для него не было секретом, что даже лучшие из женщин не примут такое объяснение. Они уверены, что если ты с ней переспал впервые, то, как минимум день, а лучше три, не можешь и не должен занимать мысли никем, кроме нее.
Все же жаль, что изобретение клонов напрочь убило проституцию. Любители слишком большой экзотики: гигантских грудей, ртов, невозможных акробатических этюдов могли сконструировать себе ненасытную любовницу прямо на дому и делать ее дубли каждые три дня. Чем дольше жили клоны, тем сложнее они были устроены и ближе становились к человеку. Делать их тогда становилось слишком затратно и не имело смысла – для функциональных задач лучше подходили роботы, внешний вид которых не вызывал острого желания поискать в них душу.
Но трахать клона Никита не хотел, даже если сделать образец с потрясающей задницей, талией и неутомимым желанием секса. Одна мысль, что он сольется в долгом поцелуе с дышащей и говорящей отбивной, лишала его всяких желаний. Поэтому для Ларского оставались вольные красавицы, любительницы приключений и жарких ночей, но даже они ожидали, что кавалер будет сражен, покорен, порабощен на время большее, чем несколько часов любви.
И он бы и был? Может быть. Но не сегодня.
А Марго была хороша. Нежная, умная, страстная и язвительная.
После первого поцелуя они вызвали дроплет и устроили себе гнездо прямо в центре платана, среди широко раскинутых ветвей. Захваченное ими пространство состояло из пружинящего шелка под телами, широких покатых бортов, в которые втягивалась сброшенная одежда и откуда, стоит пробежаться пальцами по пиктограммам, появлялись фрукты, белое охлажденное вино и крамбы, которые Ларский любил до страсти. В этих крошечных, размером с фалангу пальца, пирожках под горячей хрустящей хлебной корочкой всегда обнаруживалось что-то разное, но всегда освежающе прохладное: шарик соленого огурчика, клубника, оливка или тающий во рту паштет.
Они трахались, смеялись и болтали под преданной звездой сначала о рулетке и баккара, потом о бильярде на льду, которым Марго занималась почти профессионально, а потом о поездках на Марс и о том, стоит ли там оставаться дольше, чем на месяц.
Все было мило, пока Маргарет не уснула. Черные волосы разметались, закрыли лицо и лежали на согнутой и закинутой за голову руке Никиты. Он не спал, и чертова голубая звезда смотрела прямо на него. Ему чудился укор. Сдержанный, смягченный проклятым терпеливым пониманием, как это бывало в глазах Лизы.
И зачем он отдал звезду? Лучше бы он залепил коротким хуком в морду араба и просто бы вынес Марго, перекинув через плечо. Она бы не смогла отказать такому решительному кавалеру. Порядочно захмелев, Ларский любил представлять более удачные варианты прошлого. Возможно, поэтому и стал следователем.
Нормальный сон не шел, было вымороченное брожение неприятных мыслей в тяжелой от усталости голове, и когда почти под утро Никита услышал призывное попискивание куда-то заброшенного интеркома, его окатило нервическое раздражение от необходимости что-то делать и немедленно. Так
