Это прозвучало как приговор, с которым Майкл согласиться не мог, но с девками лучше не спорить, а то со второго захода получишь больше и больнее, чем с первого.
– Почему ты подрался? – через небольшую паузу спросила она.
Почему? Это был вопрос, над которым он не задумывался, поскольку ответ не влиял ни на состояние Майкла, ни на его планы, ни на отношения с любимыми людьми. Подрались, разошлись, и он нагнал график – вот, собственно, и вся история.
– Давай лучше поговорим о другом, – поморщился Майкл.
– Давай. Но сначала ответь.
Майкл задумался, вызывая в памяти недавние события: черная вакуумная воронка космодрома, напряженный парень с марсианского оттенка кожей то и дело бросал на Майкла короткие взгляды, словно ждал чего-то от него или от себя… В тот момент, когда Тим Граув вырвал из его рук планшет, возникла отчетливая уверенность, что он приземлился на экскурсионной платформе и встал рядом только ради этого слепого взрыва ненависти.
– Подрался, чтобы ему стало лучше.
– Что ты несешь? Кому лучше?
Джеки села и развернулась к нему всем телом. В завитках каштановых волос застряли зеленые, еще не превратившиеся в солому травинки, а брови были так сурово сведены, что не оставляли никакой надежды поцеловать ее до полного и исчерпывающего объяснения.
– Ну, знаешь, – вздохнул Майкл. – Парень выглядел так, что если ему не вмазать как следует, он сам себе чего-нибудь отрежет.
– О-о, ты, значит, хотел помочь ближнему своему, а не сорвался под постоянным стрессом от инфопередоза.
– Даже если и инфопередоз, Джеки, какая разница? Времени уже не осталось.
– Не осталось для чего? Для сотен и тысяч лет? Для бесконечного движения к границам вселенной? О да, для этого и пара лишних дней на Земле – почти провал.
– Да, Джеки, даже один день, который мы потеряем, может решить все! – и он тоже сел, чувствуя, насколько не уместен их спор среди зелени, подсолнухов и одуряющих запахов.
– Ничего он не может решить, Майкл! У тебя безумный вид, ты проходишь курс за курсом, осваиваешь без разбора специальности, но даже не тратишь время на закрепление навыков! В конце концов, все это можно изучать во время экспедиции. Только не говори, что там у тебя не будет времени!
– Но это правда! Надо быть готовым ко всему. Все должно уложиться у меня в голове.
– Неужели? Да твой мозг может взорваться в любой момент. И ты, – она ткнула ему в грудь пальцем, – я вижу, ты не расстаешься с эмергентным пакетом.
Майкл верил, точнее чувствовал, что выдержит эту гонку. Иначе ничто не имело смысла. Потому что только гонка давала ему право на победу. Если он не готов рискнуть, пожертвовать всем, разве вселенная, холодно наблюдающая за крошечными пылинками их жизней, откроет людям свои границы, позволит достичь горизонта разума и получить истинный свет знаний? Трансформироваться человечеству в нечто большее, в нечто великое?
– Я не могу по-другому, и ты знаешь это. Мы сидим на Земле, среди этой ваты, без движения, без цели, когда горизонт разума уже ждет. И каждый день, если он не оправдан интенсивной подготовкой, кажется невосполнимой потерей. Даже сегодня… эти прыжки по облакам…
– Это психоз, Майкл.
– Это наша мечта.
– Ты же знаешь, у скольких запредельщиков она не исполнилась.
– Не знаю, и ты не знаешь. Что с ними случилось – не знает никто. Но в любом случае, чтобы человечество начало двигаться вперед, нужно кем-то пожертвовать.
– Возможно, и нами, – прошептала Джеки и отвела взгляд в сторону желтых цветов.
– Возможно, – Майкл помолчал и добавил. – Лучше останься, я буду писать тебе.
Она рассмеялась.
– Писать? Он будет писать мне! О чем? О детях, которые родятся у тебя через десяток лет? Или о том, что ты уже не помнишь форму моих губ? Ты идиот, Майкл Стэнли, если думаешь, что я отступлюсь.
Джеки по-прежнему хмурилась, и Майкл протянул руку к ее лицу. Закрыл глаза и медленно провел пальцем по контуру губ. Девушка не шевельнулась, ничего не сказала. И он повторил движение снова и еще раз, будто и в самом деле хотел запомнить эту шелковистую и упругую выпуклость на сотни космических лет одиночества. Горячее дыхание касалось его ладони, и останавливаться не хотелось.
Джеки перехватила его руку и отвела в сторону.
– Прекрати, Майкл! Это не смешно. И я улетаю с тобой.
Пришлось открыть глаза и упереться в вопрос и возмущение темного взгляда Джеки.
