Пыльца в крови

мясорубку, чтобы понемногу щекотать внутренности и кайфовать от всего этого, а под хрономиной мясорубка заработала на всю катушку.

– Миллион двести на банке, – услышал он голос издалека.

Инсектоидов всегда относили к гуманоидам, а значит, они не чужды наркоте. Может, наркота их и добила. Сказочка-страшилка: Сим-какой-то и Сер- такой-то кайфанули мясорубкой на пару, а в итоге из них вышел фарш.

– Мы принимаем, – звонко сказала Маргарет, не выдержав его безучастности.

Все же баба с голыми сиськами на картине была гораздо комфортнее в общении и требовала от него единственного – смахивать с сисек пыль.

– Никита, вы с нами? – спросил Иосиф.

– Она же сказала – принимаем! – вскинул ладони Ларский.

Обстоятельства и люди, – все пытаются его к чему-то подтолкнуть.

Совбез, Треллин, Марра, Граув и Флаа. А он никак не может выскользнуть, сменить форму и зайти с другой стороны. Нужно поступать не так, как от него ожидают. Непредсказуемо.

Перед ним среди крупинок песка опять лежали карты. Никита прикоснулся к ним осторожно, словно они могли обернуться тарантулами и забраться ему под рукав.

Валет и пятерка.

Странно, что Маргарет даже не просит взглянуть на это безобразие, наверное, пытается полностью отстраниться от задницы фортуны.

– Карту! – захлестнувшая внезапно злость просочилась в голос.

Девятка легла прямо напротив, со слишком большим количеством красных сердец на белоснежном фоне.

Смотреть на манипуляции Стренберга большого желания не было. Большие карты на прикупе игрока, – он был чертовски прав. Под пальцами крупье неохотно развернулись одна за другой три карты: король, валет и туз. В сумме – единица.

Никита оторвал взгляд от чужих карт и посмотрел в лицо Стенберга. Вид у крупье был напряженный, брови хмурились над близко посаженными глазами. Девятка на прикупе у игрока, при таком раскладе – почти верный проигрыш банка. В колоде много картинок, не имеющих никакого веса, и они могли оказаться в руках у понтующегося.

– Ну же, почему ты не открываешь? – встревожено прошептала Маргарет.

Какая-то догадка вертелась у него в голове, он пытался ее поймать, медленно переворачивая карты. Девятка, валет и пять. В сумме четырнадцать, что перешагивает порог девятки и проигрывает единице на тузе в руках Стренберга.

Но девятка было особенным, заветным порогом в баккара.

Никита прикоснулся пальцем к красному сердечку пятерки, чуть надавил и потянул его на прямоугольник червовой девятки. Сердечко легко переползло с карты на карту, обращая тяжеловесную девятку в десятку, а значит, в ноль.

Картинки трансформировались на картах в соответствии с правилами баккара и волей игрока. Крестовый валет, и теперь червовые четверка и десятка. Десятка не играла, и в сумме получалось четыре.

Единица Стренберга была бита.

– Своя рука, – мрачно пробурчал Лещинский, сделавший в эту партию небольшую ставку на игрока.

Так называлась подобная комбинация, нечасто приносившая выигрыш, поскольку уменьшала значение первых двух полученных карт, которые и так были невелики, раз игрок заказывал третью.

– Я знала, ты все же выиграешь! – воскликнула Маргарет и легко коснулась губами его щеки.

Ларский смотрел на карты, все еще прокручивая в голове бессвязные обрывки мыслей. Догадка все еще была рядом, но никак не складывалась в голове… За легкое движение одно может превратиться в нечто совершенно другое. С другими возможностями, потребностями, желаниями.

Лопатка клона-наблюдателя подцепила видоизменившиеся карты и сбросила их прямо под ноги на песок, который сразу начал затягивать их. Карты медленно погружались в желтое болото, пока совсем не исчезли. Это было волшебство. Превращение…

Я искал статистику по странным смертям людей и инсектоидов. Искал любые случаи, когда живое или даже неживое превращается в рваную труху, в фарш. Но если убившее инсектоида трансформировалось, приобрело другие смертоносные возможности и другую цель… Я не делал запросы на все необъяснимые смерти среди животных.

– Маргарет, я больше не участвую! Прошу прощения, господа.

Ларский вскочил и, отойдя в сторону, достал из кармана бублик своего интеркома. Он может поставить поисковую задачу Центральному компьютеру прямо сейчас. Конечно, потребуется время на обработку информации, возможно пара часов или больше.

Дурак, почему он сразу об этом не подумал.

Пока Ларский набирал код доступа и вводил параметры поиска, пальцы подрагивали от возбуждения на строках голограммы.

– Что-то случилось? – прохладным тоном спросила возникшая за плечом Маргарет.

– Да, извини, я кое-что понял и теперь мне нужно кое-что сделать.